Зудел в мафоне фэндэр Фрэнка Заппы, ай дринк уватер
Что лил на мой наивный хэд неутомимый фатер
О том что бициклетолер-перпетум-мобиль классный
Но вот труба бензина нет и рулят педерасты...
Что наш диван давно слинял и разлинован клеткой
Зарывшись в ворох одеял, на нем храпит соседка,
Приходит рано, стонет пьяно и рычит не в масть,
Ей даже лень заткнуть своим визжащим чилдрэн пасть
А фэйс ее изрядно толстый и не в меру гнусный,
Зеленый чай и черный кофе впрочем очень вкусный,
Пора вкумаривать герле художника расклад,
Раз пипл весь твердит о том, что младший ее брат
Бандит,кошмарный наркоман, отпетая урла,
Перечитал на зоне он всего МарксА-КарлА
Он курит гашиш и к тому-ж бухает клей из фляжки,
На бабки он играет в карты, домино и шашки.
Он корки глухо мочит, но порой молчит угрюмо,
Ништяк впитал морской Сан Райз Сухума и Батума.
Недавно видел я его, он был какой-то потный
И сразу я тогда вкатил в его умат улетный.
Он показался грустным, видно дринкен много бира,
Задумчиво и жалобно журчал печальной лирой
Сентиментальный реквием в характере Эшпая,
Укропа нашего посев, как шлангом поливая.
Зудел в мафоне фэндэр Фрэнка Заппы ,ай дринк уватер
Что лил на мой наивный хэд неутомимый фатер
О том, что бициклетолер-перпетум-мобиль классный
Но вот труба бензина нет и рулят педерасты...
Что наш диван давно слинял и разлинован клеткой,
Зарывшись в ворох одеял, на нем храпит соседка.
Приходит рано, стонет пьяно и рычит не в масть,
Ей даже лень заткнуть своим визжащим чилдрен пасть.
Еще я слышал, говорят, её старуха – мать,
Лишь только грузно бросит плоть на древнюю кровать,
Через плечо всех, вся и всё с подошвы и до хайра
Лениво может закидать кирпичным матом драйва.
И между фразами в потеху или невзначай
Из трехведерной клизмы лить густой турецкий чай,
Рыча как лев, газелью вдруг запрыгнув на комод,
В огромный и беззубый свой разверзший дряблый рот.
И на свою дочурку Аллу, гнусную соседку,
Что наш диван линялый весь разлиновала клеткой.
Я видел это, прислонившись к скважине замочной,
И хоть мешал огромный бюст, я видел это точно.
И если бы не надо было делать мне зарядку,
Я простоял бы до темна, глядя туда украдкой.
Мелькала жирная рука с зеленой кистью шустро,
Болталась в такт на потолке задрюченная люстра…
Зудел в мафоне фэндэр Фрэнка Заппы, ай дринк уватер
Что лил на мой наивный хэд неутомимый фатер
О том, что бициклетолер-перпетум-мобиль классный
Но вот труба бензина нет и рулят педерасты...
Что наш диван давно слинял и разлинован клеткой,
Зарывшись в ворох одеял, на нем храпит соседка.
Приходит рано, стонет пьяно и рычит не в масть,
Ей даже лень заткнуть своим визжащим чилдрен пасть.
Мой папа на фальцет давно уж перешел, потея.
И я, мечтая, погрузившись в папину идею
Вскочить прыжком изящным в бициклетоллера ложе
Не замечал, что уж давно идет мороз по коже.
И вскоре у меня, конечно также как у папы,
Как от дискомфортабельных пассажей Френка Заппы,
Начался башни сдвиг и уши парализовало,
И чтоб не склеить ласты, прыгнул я под одеяло.
И сидя там, я, размышляя, выводил основу
Про то, что мне не надо было верить папы слову,
О том, что бициклетоллер – пертетум – мобиль классный
И это очень долго слушать кажется опасно.
Мне ловко замастырил папа итальянский ужин.
Я оказался к ужасу изрядно перегружен
Шлангообразным и психоделическим спагетти
Как длинный, медный и тяжелый саксофон Попетти…
Зудел в мафоне фэндэр Фрэнка Заппы , Ай дринк уотер.
ЮРЧА.