ЛИДИЯ
Прикорнула Мадхумати – притулившись на кровати, ножки тонкие согнув – лишь сопит усердно в «клюв». Спит с утра, так притомилась – сон ей в руку, Мадху снилось, в сваты Нанд Кишор пришёл – и от радости он цвёл, так толстуху полюбил – аж чечётку сходу бил, в нетерпёж, давай жениться – Мадху вроде бы стыдится, лишь «сардельки» протянула – черепушкою кивнула, иииии, проснулася от храпа – и разверзнутая лапа, опустилась ей на грудь – что б ещё всхрапнуть чуть-чуть, чтобы семь кругов прочапать – молодого потом лапать, повалив на ту ж кровать – а малЕц на помощь звать! Вот не в духе бегемот – счастье ждало у ворот, храп проклятый одолел – Нанду мимо просвистел. Кулаком постель огрела – насладиться не успела, просочился тот сквозь пальцы – у самой тряслося сальце.
АЛЛА
САльца там, как в свиноматке - дует вихрь из сопатки - так храпит, как гренадёт - грудь вздымая с двух ведёр! - вширь распухла от кормёшки - обломает койке ножки - та скрипит под тёткин свист - в сари лопнет щас батист - двадцать метров новой ткани - сели, как на барабане - обернулась в один круг - снился ей сердечный друг - и просвечвают недельки - тянет к страусу сардельки - зело чмокает губой - щас пойдёт в интимный бой! - Нанд Кишор, увидев тётку - бьёт копытцами чечётку - жуть сковала австралийца - думал, это небылицы! - В Мати, Муромца силища - тока мечет в топку пищу - чтоб мальцА ложить в кровать - своим телом согревать! - в ей объёмы бегемота - у Кишора будет рвота - с парня выдавит кишки - не помогут порошки! - но уж поздно отступить - отъутюжит щас, как пить! - Глянул - двери на замок! - взмок мгновенно между ног...
ЛИДИЯ
Но глуха к мольбам НандУ – заглянул к ней на беду, взмок и низ, и верх с испуга – бегемотиста подруга, весок как гиппопотам – и сильнА как Клод Ван Дамм. Мышцы вздуты как насосом – а питалась ведь кокосом, а нажрала какУ стать – кочережку могла сжать, в бублик, ажно капал сок – вот малЕц от страха взмок. Ща затискает до смерти – подбирается уж к жертве, глазки пуговки горят – и почти безумный взгляд, раздевала молодцА – вспомнит тот и мать, отца, был уже почти что наг – из кальсон приделал флаг, сдался Мати он на милость – а ведь тётке только снилось, что НКей уже у ног – аж всплакнул наш носорог. Не везёт в который раз – поразился тиком глаз, губы вытянулись в нитку – ведь не первая попытка, в полудрёме обладать – тискать, грудью прижимать, извивался как червяк – и цеплялся за косяк, а потом петлял как заяц – локтем брюки поправляя, задавал такой трепак – в рукава попасть никак, дул по улице обмёрши – мозолИ в стопах натёрши, ей обидно за любовь – и толстуха дремать вновь!
АЛЛА
Нанд Кишора взял столбняк - и цепляясь за косяк - шмыгал тапками на месте - провалиться б той невесте! - пол прогнула б и в подвал! - Нанд косяк ногтями рвал - наконец, включил форсаж - со словами "Отче наш"! - оторвал у двери ручку - наложил в подгузник кучку - дико вывалил зрачки - тётка ж кинула чулки - так ловила на живца - свою жертву для венца! - тот спелёнут, грохнул на пол - грыз ковёр и тихо плакал - носорожия добыча - щас интим войдёт в обычай! - не сломала б, с не привычки - перед ней Кишор, как спичка - стал теперь ручней левретки - и в зубах носил пинетки - доедал за ней объедки - правда плоский, как газетка - все расплющила бока! - пёрло тётку с молока - чтоб такую плоть обнять - надо руки удлиннять! - в камасутре, ни бум-бум - и давила наобУм - отжимала на кровати - как при стирке своё платье - и довольная вполне - улыбалася во сне! - громко чмокала в подушку - ведь во сне был секс у хрюшки - хоть заплыли жиром глазки - дождалась ответной ласки!...
ТАТЬЯНА ГРУНТОВА
Был не прав тот Архимед - коль ты скушала обед (да не просто суп-котлетку, был, поди, салат с креветкой, были пури, пол барашка, да из кукурузы кашка) не ложись ты на кровать, чтобы тихо почивать. Тут кошмары обуяют, газы тоже повлияют. И такое вот приснится, вроде хочешь насладиться, но придёт не тот партнёр и расплющится в ковёр. И в расстройствах вся проснешься, вроде бы о что споткнёшься. И замучает изжога от желанья молодого. Вредно спать после обеда, плох закон тот Архимеда!
ЛИДА
Виноват тот Архимед - понаделал паря бед, вот наелася от пуза - нет бы корочку арбуза, и воды сырой глоток - каши проглотив лоток, суп густой из чечевицы - семь лепёшек из пшеницы, рвала овощи зубами - есть жратва ещё рядами, и пока не укокошит - на салат домашних скрошет, пусть уж спит, зубами к стенке - на матрас сложив коленки. А что видит кавалеров - в пуховик давит карьером, так какая бабы стать - и азарт не обуздать, молодых давай, да смелых - австралийцев загорелых, вот попал НКей под локоть - вон губами стала чмокать, дюже нравится малыш - и красив, на вид крепыш, разыгралась Мадху страсть - изучила всю матчасть, тока к делу приступила - пеленой её накрыло, на кушетке вновь проснулась - хоть во сне так оттянулась, ща устроит всем базар - жжёт МадхУ любовный жар!
ТАТЬЯНА
"Любви все возрасты покорны!" - сказал любимый наш поэт. Её желанья не притворны, а вдруг сложился бы дуэт? Она бы от любви худела, он опыта бы набирал. На Кху поменьше бы шипела. Сразил б дуэт всех наповал... Но нет! Причудится ж такое! Отдать НК ей нельзя. Пусть дальше спит в своих покоях и храп летит на небеса.
ЛИДИЯ
Любви все возрасты покорны - но ведь не все, Татусь, проворны, как центнер туши, даже с гаком - ведь жмёт всех парубков со смаком, худеть не думает, жиреет - как помидор на даче зреет, ща лопнет Мадху от налива - хоть и толста, но похотлива. Дуэт то будет, хоть тандем - ЭнКею сразу нужен шлем, и наколенники и краги - не раздавить хуть бедолаги, не будет он трещать по швам - пришить щиток ещё к трусам, мальцА хоть чуть обезопасить - ведь бегемот мог наколбасить, в перину вдует молодцА - без лишнего она словцА, раздавит массой как клопА - и на побои не скупа, а тут щиток, и с крагой шлем - и никаких тебе дилемм.