"Седлайся, мы едем верхом
по дорогам зеленого, горького моря
По соленым, звенящим пустыням,
К ядовитой воде и тягучим гортанным напевам.
Я спешу потеряться в наших молочных туманах,
Резать пальцы о жесткие длинные косы,
Дерзких дев кочевых свободных народов,
У которых по венам течет сок полыни,
Смешан с кровью
Лошадиной.
Прочь от степных одиноких костров
Я иду не как завоеватель-кочевник,
возвращаюсь голодным, изгнанным псом,
А луна - мой холодный посредник.
Бубенцы звенят в гривах моих табунов,
Серебром горят косы моих дочерей,
Сколько лет я бродил по этим полям,
Сколько братьев оставил под этой луной.
А теперь я не помню лица друзей,
Только врезался в память мне долгий путь,
Ну и пусть.
Погоди, сейчас рухнет на плечи нам душная, пряная ночь,
Не трясись, отпусти подпруги своих кобылиц,
Не треножь, все равно они никуда не уйдут.
Я готов молится на эту луну, спеть ей песню моих глубоких равнин.
Что б не спутали ноги мне духи ее во сне.
Что б не резал ковылью плоть моих лошадей.
Ты ложись, я пока отведу беду,
Что б вернутся живым к кибитке, к своей жене,
Учить сына приладится к тетиве,
Класть седло на гибкий хребет стригунка,
Я спою, а ты пока отдыхай,
Мы вернемся к своим, ты знай."
Зазвенела збруя медью в полутьме,
Пел кочевник песню
На мертвом языке.
2018