Полюбилась Кентавру дриада,
Дочь лесов и полей,
По ночам он ей пел серенады:
«О, будь же моей!»
Но не слушала гордая дева
Его страстных речей.
«На меня не набросишь ты невод,
Не хочу быть твоей.
Не поддамся я на уговоры,
Я свободы хочу.
Здесь леса мои, степи и горы.
Их я не отпущу».
Долго мучился бедный Кентавр
От несчастной любви.
Он кричал, словно злой Минотавр,
И решил изловить
Неприступную нимфу лесную,
Чтобы сбить с неё спесь.
И однажды, храпя и беснуясь,
Он решился на месть…
У реки, на цветочной поляне,
Хороводы дриад.
И у каждой свое обаянье,
Свой особый наряд.
Среди них выделялась особо
Красотою своей
Наша Нимфа прекрасная, словом,
Нету девы нежней.
И кружится, кружится снежинкой,
А Кентавр в кустах
Притаился. И вот он пружиной
Устремился к ней. Ах!
Он схватил её бесцеремонно
И умчался с ней прочь.
И понес по просторам бездонным
Дочь лесов, полей дочь.
Дева юная сопротивлялась
И на помощь звала,
Горько плакала, даже кусалась,
Но сбежать не смогла…
Во дворце у Кентавра дриада
Слёзы льёт и грустит.
Он с ней ласков, не ставит преграды,
Только время летит.
Он приносит ей лучшие яства,
Рядом с ней день и ночь,
Но она отвечает упрямством
И его гонит прочь.
Все старанья Кентавра напрасны,
Не сдается она.
Он томится, сгорает от страсти,
Но она как стена.
И тогда разъяренный Кентавр
От обиды души
Как безумный шекспировский мавр
Стал дриаду душить…
Долго плакал Кентавр безутешный
По дриаде своей.
И от горя скончался он, грешный,
Прямо рядышком с ней.
Только Смерть их двоих обвенчала,
Разрешив быть вдвоем.
Дева юная, Нимфа осталась
С человеко-конём.