стою по стойке смирно,
стойкий оловянный солдатик.
дожидаюсь свою балерину,
не меньше, чем прима,
желанна,
точеная, словно резная,
я улыбаюсь, видя,
как она надевает
пуанты,
черт, кажется, влип я.
безнадёга, пропал безвестно,
что ищите, свищите, парни,
а я за ней— хоть на край света,
если надо, то— в жерло вулкана.
и не лава— пол, это— магма,
когда в танце она кружится,
мне доводилось видеть,
привязался,
теперь— проститься
и простить
всё, что было до неё
и всё, что произойдёт после.
лишь одна для меня роскошь-
из хрусталя балерина
на соседней-далёкой полке.
пусть недвижим,
но в движении сердце из олова чутко
доводит до кружения головного,
до потери рассудка.
переборов статичность,
оторвав ружьё от земли,
я однажды дойду к ней с речами,
пусть и останусь один.
мой риск рассчитан, надеюсь,
я вроде не лыком шит,
признаю:
всё-таки ты прекрасна,
как и сама жизнь.