Желтеют тополя, напомнив цвет разлуки,
Как арестант подстрижена окрестная земля,
Стернёю ощетинившись, жары стяжает муки,
И взгляду возвращаться беззвучно не велят.
Ночные холода колдуют над туманом,
Чтоб осени утраты с утра чуть-чуть прикрыть.
А где-то горизонты уж водят караваны
Свинцовых туч тяжёлых, грехи стараясь смыть.
Небесные шатры ещё в привычно синем,
Нет ветренных желаний, не слышен бури свист.
Пока не посещает с обходом сизый иней,
Но пары птиц играют в последний, тихий вист.
Не верится, что скоро пойдет земля на подкуп,
Оденет в золотое, дороже нет венца,
И будут пить запоем, как на поминках водку,
Дождей сырых настойку дороги без конца.
Как старые астматики, глотают пыль заборы,
Но, слава богу, меньше терпеть короткий день.
И протыкая небо величием, соборы
Не знают, скоро будут стоять в святой воде.
Идёт священный август с котомкой урожая,
Но даже за столом бывает надоест.
Пусть много о себе он не воображает.
Угрюмое ненастье его улыбку съест.
Пока тепло в избытке, не сильно восхищает,
В беседку завлекая, смущенный виноград,
И ничего плохого день нам не предвещает,
Но тополя желтеют, им грустно, говорят...