Решил публиковать небольшие заметки о прошлом (#НеЗОПы). Накатило после того, как откопал свою старую песню "Я жду"... Сколько напишу - пока не знаю, может быть ограничусь одним постом. В любом случае...
НеЗОПа № 1. (Извините за ашипки и рванность повествования, пишу с телефона, на ходу, экспромтом).
2003 год. Ноябрь. В Омске морозно и пасмурно, но снег еще не ложится. После неинтересных занятий мы, несколько активных студентов со старших курсов, собираемся в кабинете и прилегающей к ней аудитории старшего преподавателя Михаила Б., где, попивая "Жигулевское", разговариваем на все темы - от политики до институтских сплетен, поем песни, пишем какие-то сценарии к выступлениям, то ли в КВН, то ли в Клубе авторской песни, слушаем бардов и рок (русский и зарубежный), иногда флиртуем с редко попадающими к нам девочками, и просто юморим.
Чуть позже Роман В. напишет про эти посиделки:
"Все, что казалось нам большим и важным,
В действительности было лишь на час.
Всё, что казалось нам забавным
Впоследствии приобрело другой окрас.
И, в сущности, мы тихо одиноки,
Как брошенный обочиной дороги
Дырявый обненужившийся таз,
Со стороны помято-однобокий…"
Вот и сейчас. Кто-то играет в многопользовательский режим в "Героях" (да, зависали тогда за этой игрой - бывало что и на всю ночь), кто-то делает "домашку", кто-то собирает деньги на магазин... Всё как обычно.
У меня очень болит левая рука. Где-то месяц назад, возвращаясь домой вечером, я споткнулся о застывшую грязь (все равно, что об камень), и неудачно приземлился на руку. Теперь опухоль спала, но в запястье все одно кололо. А нагрузку на руку я тогда давал колоссальную. Вместе с Романом мы уже с неделю или две отрабатывали две песни - "Я жду" и "Ты просила петь". Отыгрывали по строчкам, по музыкальным фразам. Если не нравится - возвращались, и чеканили до изнеможения. Спокойное трудолюбие и упорство Ромы заслуживает отдельных строк. Бывало, что мы почти заканчивали работу, но, покурив, приходили ко мнению, что "всё не то. Херь какая-то.", и начинали заново. Самое главное, что не смотря на это заезживание, мы сохраняли любовь к материалу над которым работали, и искренне верили, что делать это нужно, и дело это - важное.
Сегодня пятница, но мы не торопимся домой. Вечером от Автовокзала стартует маршрутка на Калачинск, где, благодаря нашему однокурснику Виталию П., нас ждут на запись в Доме культуры. Естественно, тайно, и, естественно, ночью, потому как действие это неофициальное и не было согласовано с руководством ДК, которое вряд ли бы одобрило такую инициативу на безвозмездной основе. Первая запись на профессиональном оборудовании! С собой у нас 3 гитары. 2 акустики и бас. Помимо этого - литр дешевой ошовской водки (для принимающей стороны), вареная колбаса, две банки шпрот, лук и майонез. Все, что позволял студенческий бюджет.
Мы едем. Тревожно и радостно. За окном ничего не видно, кроме одиноких огоньков посреди черной пустыни. Мне вспоминаются строчки из песни Митяева "Неутешительные выводы", и крутится всю дорогу: "И лес прозрачен, словно вымытый, и в светлом поле дремлют озими, и огоньки по краю вышиты, и ночь приходит в тишине..."
Приезжаем. Город Калачинск лишь по названию город, а по сути - обыкновенный провинциальный районный центр, большое село, плоское и неуютное, как и еще тысячи таких же.
Идем к ДК. Хочется есть. Знакомимся с Виталиным другом. Это совсем не звукореж, а местный вокалист Сергей К., которому руководство доверяет ключи от звукозаписывающей студии, и позволяет находиться там в любое время. Еще бы - он лауреат смотров-конкурсов, представляет район на всевозможных уровнях, поет на праздниках, и даже имеет своих почитателей. Эдакий Киркоров местного розлива. С хитрой улыбочкой послушав наш материал, и одобрительно кивнув головой, он налил в стакан водку и водрузил на кусок хлеба с майонезом жирную шпротину. "Поехали!" - сказал он с гагаринским выражением лица, опрокинул пластиковый стакан в себя, отправил следом бутерброд, и, вытирая майонезные пальцы о джинсы, направился к пульту.
Мы с Ромой быстро пережевываем хлеб с колбасой (до конца записи на алкоголь табу), и двигаем в аквариум, понимая, что если будем писать долго, то: а) наш "звукореж" уделается в сопли, и понапишет - дай боже; б) водки и еды нам совсем не достанется.
Поэтому мы по-деловому собраны. Партии ритм и соло гитары записываем с ходу, махом. Потом я пишу бас. Бас требует большего усилия, да и кисть там работает несколько по-другому. Боль - адова. Кажется, что по запястью кто-то долбит молотком. Кое-что не получается. Приходится писать второй дубль, третий... В аквариуме я уже один. Рома, Виталя и Сергей смотрят на меня через стекло, ржут, едят и пьют. Я злюсь. В небольших перерывах мы вместе курим. Красный "Винстон". Тяжелый, и крепкий до тошноты.
Отдаю бас. Начинаем писать голос. Боль уходит, настроение улучшается. "Ты просила петь" - пишется на одном дыхании. "Я жду" - с некоторыми спотыками. Я как-то сломался на слове "скуки" в конце третьего куплета, и оно то взлетает вверх, то опускается вниз, но никак не хочет встать на положенное ему место...
Сижу на диване в студии. Сергей пытается кое-как свести три инструмента и голос. Ничего не выходит. Я слушаю свой голос, и не узнаю: звучит он тяжело, устало, низко. Пью и ем шпроты. Хлеба нет, поэтому шпротины, капая всюду маслом, попадают из банки в рот. Уходим под утро. Обнимаемся, братаемся. Серега просит написать ему песню про Калачинск. Я обещаю.
Идем на вокзал. Вместе с нами идет снег. Я отмечаю, что в Омске снег очень часто выпадает на день милиции. Этот снег еще не умеет скрипеть.
Интересно, Рома писал потом про тот самый ноябрьский снег или про какой-то другой?
"Снег опускается, тихо и славно,
Мимо окон поездов и путей,
Мимо идущих друг к другу людей,
Мимо портфелей, задов и грудей.
В грязную жижу ботинки врезаются,
Видишь, как здорово – снег опускается.
Город утешить, обнять и согреть
Снег опускается ныне и впредь.
Старым скамейкам просторно и грустно,
Снег молодой – не умеет скрипеть."
Через несколько дней я все же еду в травмпункт. Доктор смотрит на снимок, осуждающе качает головой. Перелом ладьевидной кости. Про гитару я забываю до марта. Хотя, по словам доктора, мог бы забыть на всю жизнь.
(Фото не с Калачинска, но снято в тот период времени, примерно за 2-3 месяца до описываемых событий).