Остров Святой на Валааме вырос перед нашей моторной лодкой подобно большому кораблю или сказочной рыбе-кит. Казалось, этот каменный монолит шел встречным курсом, разрезая ладожскую воду своими могучими бортами и оставляя за собой пенистый след.
Финны прозвали этот высокий остров “Угрюмый”, что могло легко объясняться его безлюдностью. Здесь стояла фантастическая абсолютная тишина. В голове у меня сразу возникла картина Николая Рериха, где был изображен этот остров. Один из лучших пейзажей художника, написанный им на Валааме в 1917 году. Крутой неприступный скалистый берег одиноко стоявшего острова. На его вершине несколько тонких сосен. Дальше нужно было читать изложенные художником символы. Уступы скал складывались на картине в фигуры исполинов иноков в капюшонах. Они выстраивались в ряд, занимая собой все пространство между небом и водой, печально и торжественно взирая оттуда вниз. Была там еще и крохотная лодка с двумя святыми старцами, приближавшаяся к острову, но их сразу даже не разглядеть. Может это были Преподобные Сергий и Герман, основатели Валаамского монастыря? Была версия, что монахи не сразу появились на Валааме, а вначале жили на одном из соседних островов. Во всем этом было что-то от языческого преклонения перед первозданной природой и Богом, создавшим ее. Высокий скалистый остров сам всегда представлялся нерукотворным храмом, местом для совершения молитв и духовных подвигов. Говорили, что с его вершины открывался редкий по красоте вид на Валаамский архипелаг. Синева Ладоги сливалась с небом, а облака превращались в удивительных скачущих всадников. Здесь прикасалась Вечность...
Наша моторка выглядела рядом с островом такой же ничтожной щепкой, а все остальное еще предстояло осмыслить. Для православных людей это особая святыня. Здесь сохранилась пещера, связанная с именем Преподобного Александра Свирского. Проведя три года в монастыре, старец удалился в пустынь на остров Святой, где прожил десять лет в полном безмолвии, изумляя суровостью своего жития самых строгих валаамских иноков. Однажды он услышал голос, повелевший ему вернуться на реку Свирь.
В XVIII веке на острове был устроен скит. Построенную в 1855 году маленькую церковь освятили в честь Александра Свирского. Пещера и могила, которые выкопал Александр своими руками в напоминание о бренности человеческой жизни, теперь почитались как чудотворные. У входа в пещеру монахи поставили массивный деревянный крест.
Эта пещера узка и больше похожа на нору, по которой можно пройти только согнувшись и касаясь сухих стен. Будто на плечи тебе легла вся каменная тяжесть одинокого острова, ощущение погребенного заживо. Окружавший холод напоминал о нетленности всего святого. Подсветив себе фонариком, мы отыскали и зажгли свечи, потом совершили молитву возле иконы. Там, в глубине каменной твердыни по подземным ходам все еще шли вереницы монахов, они как и мы держали в руках свои свечи. Мне даже почудился глухой звук приближавшихся шагов. Ударивший в глаза свет на выходе из пещеры, снова возвращал в царство живых. Сюда спускалась очередная группа паломников.
К лодке возвращался уже берегом. Прыгая через камни, внимательно вглядывался в нависавшие скалы. Признаюсь, что пережил необычайное волнение, обнаружив там склоненную голову каменного монаха. Глаза его были опущены или закрыты. Казалось, он о чем-то на долго задумался. Святые люди действительно были здесь, рядом...
На фото- картина Николая Рериха "Святой остров"