Рецензия на «Утренний моцион. Зеркало» (Спорт Мэн)
Зеркало уныло висело на стене, ему было скучно...
- Вот, думало оно,- скоро утро, и я опять буду всем нужно, опять буду в центре внимания, а пока...
Пока оно смотрело на сереющее утреннее небо и не находило в этом ничего интересного.
- О! Шаги. Сергей Алексеевич проснулся! Зеркалу очень нравился этот суровый мужчина, а нравился потому, что уделял ему, зеркалу, как это ни странно, больше всех внимания. Мужчина был красив, той мужской красотой, которую всегда примечали женщины и которая у мужчин вызывала расположение. Вот он идет в ванную, на пути в которую висит оно - большое и круглое. Сергей Алексеевич взял расческу и пару раз провел по густой шевелюре, - Красив, черт возьми! - подумал он и задорно подмигнул отражению. И так было каждый раз, когда он проходил мимо: все домочадцы над ним шутливо подтрунивали, но, ему было все равно, лишать себя такого удовольствия он не собирался, - Красив же, как ни крути!
Затем просыпалась Анна Михайловна. Сергей Алексеевич уже давно был на работе, а его сонная жена мерно проплывала в ванную, даже не замечая осколка радости на стене.Она брела пить кофе, затем крутила бигуди, одевалась, снимала бигуди и начинала краситься - вот тут уже в ней просыпался какой- то интерес: брови подщипать, тени подравнять, ресницы подлиннее навести, и последний штрих - помада и капелька духов за ушко и в зоне декольте. Ах да - облако лака на волосы и брошь на воротничок.
Следующая - озорница Танюшка, она стремглав проносилась мимо в ванную, потом завтракать, ну а потом уж к нему - любимому. Зеркало знало, что Танюшка его любит: только она мыла и натирала его, только она могла часами улыбаться ему, придумывая немыслимые прически, сочетая несочетаемые вещи, бросая то томные, то гневные, то смешливые вгляды исподлобья, из-за плеча, а то бесстрашно, прямо самой себе в глаза, иногда она задумчиво рассматривала что-то и зеркало понимало, что в такой глубине терялось даже оно.
А вот и последний, детина метр восемьдесят, - сынуля Андрей, любимец матери и гордость отца. Ему на зеркало было плевать, иногда зеркало вообще не понимало, знает ли этот чурбан о его существовании, или считает, что оно - элемент обоев на стене.
- Ну, ничего, погоди - злорадствовало зеркало, - вот пойдут в голове девченки, прибежишь, как миленький, еще и прыщи свои выводить будешь и пялиться слезящимися красными глазенками, вот тогда уж я отыграюсь... А вообще, я доброе, - думало зеркало, - обидно просто, когда тебя вот так не замечают те, кого ты считаешь семьей, и с кем живешь бок о бок чуть ли не с самого рождения.
- Вот и утро пролетело, опять никого и опять тишина, ну, ничего, буду ждать Танюшку, она самая первая после школы придет, смотреться не будет, зато я буду наблюдать, как она делает уроки, забавная такая, серьезная, мне отсюда через приоткрытые двери все видно, всю ее комнату, всю ее жизнь...