Ну что-ж, бывай.
Первобытный образ жизни,
инстинкты стай.
Снег, следы оленьи, лисьи,
лови, петляй.
Хищником свирепой травли,
ухо поднимай
торчком.
Бойся западней,
там, где синий лес еще темней,
раненый шакал среди людей,
лучше быть охотником, но мне
наблюдать за тем,
кто пастью вверх!
На дичи след напал,
суров, ожесточен,
от насаждений подл,
в облаве знает толк.
Неистовый оскал,
невыносимый гнет,
на сердце толстый лед,
охотник-натурал.
В оба гляди,
меж деревьев зримы тени,
ты не один,
люди метятся в мишени,
во тьме снуют,
если ты не видишь цели,
тебя убьют. Вот тут.
Тем, кто их слабей,
собственных алеющих кровей –
спрятаться от выстрела успей.
Мало знаю,
но понятно мне,
кто не воин, тот резерв.
Писатель маргинал,
твой захламленный стол,
и беспринципный долг.
За ним ли ты пришел?
Ты слышишь спецсигнал?
Он по тебе гудел,
ты снова озверел
от премий на обстрел.
Выли волки,
искали убогий приют,
но без Бога такого в лесу не дают.
Клятва кровью на слабой девичей горсти.
Бэйби, бэйби, я меркну без света,
прости.