Ускользают слова, как по маслу.
Их ловить не хочу, не могу.
И молчания опыт прекрасно
утвердился в душе к четвергу.
Больше нет цицероновой жажды
шлифовать о контексты язык.
Те, кто спорил со мной, хоть однажды,
удивятся: былой золотник,
как не странно, уж больше не дорог.
Стал я тонко ценить тишину.
И риторики выцветший порох
променял на загар и волну.
Заржавели бретёрские шпильки.
Ветер, море и пляжная лень,
Да издёрганный грёзами Рильке,
не открытый пятнадцатый день,
составляют мне лучшее братство.
Из которого лишь иногда
я сбегаю к той самой, чья паства
не страдает избытком стыда.