Она взглянула на цветок:
он был прекрасен, но не мог
вернуться в ту же темноту,
где души бьются на ветру.
А тот, кто рядом с нею был,
не ждал, конечно, от светил
подарка (счастья сквозь года):
их праздник звался «Никогда».
Отрезок жизни, вправду, мал,
он часто грезил и страдал,
сказать — боялся пару слов,
не то что выкрикнуть стихов.
Лишь тайный страх его кормил,
но не хватало юных сил
прозреть, на миг взглянуть в глаза,
пусть мироточат образа,
ведь это он сорвал цветок,
кричал во тьме распятый бог,
и боль казалась светом дня,
и свет сказал: «Ты для меня…»
Чужой кабир шептал в слезах:
он для неё обычный прах,
отрада слишком уж мала,
к чему надежда привела?
Мученье, злость и цепь утрат
ведут скорее в рай, чем в ад,
и расставанье — часть пути,
и что-то гложет изнутри.
Ну что ж, бунташный час истёк,
винить за всё злосчастный рок —
какая глупость! Просто смех.
Не для того придуман грех,
чтоб жечь напалмом в первый день,
а дни бегут, немая тень
их отдаляет и роднит, —
мотив страданий серых плит.
Рой Вельзевула под звездой:
она с другим, и он с другой,
обида в сердце — как вина,
и, всё же, встреча суждена.
Сор прежних чувств развеял гнев,
его слова не жалкий блеф,
он хочет узы оборвать
и на устах скрепить печать
не поцелуем, а ножом,
весь мир — свидетель, и при том,
что каждый демон, каждый бес —
частицы жизни беглый срез.
Один цветок и нежный сон,
его молитвы помнит склон,
но пониманья больше нет,
на кистях рук сгорел завет…
Отныне будет красным луг,
поля, деревья, всё вокруг,
до малых крох, долин, цветов,
взращённых для иных богов.
И будет красной их река,
и красным свет от маяка,
и красным блеск яремных вен,
и красным галстук мягких стен,
и красным гипс для лживых душ
— покоя мёртвых не нарушь —…
Ликорис, рода красных роз,
и красный крест — как купорос.
Потеря, гордость и любовь,
и даже люди, словно кровь,
обнажены кромешной тьмой,
вглядись, как вслед чудовищ, строй
шестиметровой высоты
начнёт неспешно класть цветы:
кровавым пеплом залит мир,
природный мрак — вот их кумир.
В окраске смерти — алый нрав,
и не найти былых держав,
убогий храм упал с небес,
за ним пророк, ночной ликбез.
И книги, стены, прочий хлам,
Спиноза, Кальман и Адам.
И стала красной вся трава.
Прекрасный блеск на Покрова!
Гончаров А.С.
2018