Глава тринадцатая
LXII
Но где Альбина? Что с ней стало?
Никак в беду она попала…
Известно нам, кто из лесной
Глуши таинственной с собой
Увёз её, ведь похититель,
Излив восторг: «Я – твой спаситель!»,
Назвался гордо: «Азамат».
А что потом?.. С княжной назад
Из заколдованного края,
Где провела краса младая
В самозабвенье целый год,
Как вихрь летел искариот,
Пленённый сладкими мечтами,
И аргамаку шенкелями
Бока неистово хлестал.
Свистел и лица обжигал
Борей упругий; пыль взвивалась
Из-под копыт и растекалась
По травам солнечных полян,
Как лёгкий утренний туман.
Душа канальи ликовала,
И кровь младая клокотала
В коварном сердце, как вода
В ключе, и мысли жгла чреда
Фантазий бурных и фривольных…
Наступит час – в речах застольных,
Когда закатит пир горой
Счастливый князь, внимать герой
В свой адрес будет мадригалы;
И будут кубки и бокалы
Горячим полниться вином;
И будет перед алтарём
Скреплён союз благословенный,
И гарный стол с едой отменной
И мёдом – крепче не сыскать,
Вокруг себя гостей опять
Сберёт на шумное веселье…
И будет в ночь уединенья
Свечей немало сожжено;
И лунный свет, войдя в окно,
Падёт на брачные наряды,
На отмерцавшие лампады
И затечёт под балдахин,
Где средь подушек и перин
На ложе грёз и сладострастья
Сольются жаркие объятья
И звук лобзаний тишина
Услышит долгий; и Луна
За тучку спрячется стыдливо,
Когда красавица игриво
Ей вдруг с улыбкой погрозит
Перстом воздушным…
Изнурит
Коня впустую на чужбине
Влюблённый витязь. Где он ныне?
И жив ли? Впрочем, всё равно,
Светлана больше не его…
Коня лихого подгоняя
И час заветный приближая,
Когда растроганный отец
Обнимет дочку, наконец,
Булгарин знал уже зарано,
Что скажет князю: как Светлана
Им обнаружена была,
Где в изневаге провела
Столь много дней, какая сила
Её сознание затмила
И кто злодей тот, что княжну
Увлёк в волшебную страну…
LXIII
Когда за синими холмами
Стал виден город с куполами
Церквей высоких, на тропе,
С клюкою, в рубище-тряпье
Старуха, как и обещала,
Перед булгарином предстала
И знак дала ему рукой
Остановиться. Конь лихой
Застыл, как вкопанный (конечно,
По воле всадника), и спешно
К нему старуха-ромали
В клубах поднявшейся пыли
Хромой походкой подступила,
И настороженно спросила
У Азамата: «Где мой ключ?»
И словно гром с небесных круч
Раздался пройды глас надменный:
«Ты кто? Не ведьма ль? Образ тленный
Мне твой, как будто, не знаком…»
«Не будь, булгарин, дураком, -
В ответ старуха пробурчала, -
Пока ты знаешь слишком мало,
Чтобы вот так рубить с плеча…
Когда хозяйкою ключа
Не стану я, ты пожалеешь.
Клянусь крестом!» –
«Чего ты мелешь?
Прочь с глаз моих…», -
«Смотри, герой…», -
«Не до тебя мне. Я – с княжной.
Поговорим в другое время…»
«Ну, нет! – схватясь рукой за стремя,
Упёрлась старая, - Сейчас
Отдай мне ключ, и ты наказ
Получишь мой, что делать дальше.
Об этом я не смела раньше
С тобой обмолвиться, впросак
Попасть рискуя. Видно, так
Оно б и вышло. Глаз мой верен –
Ключ у тебя. Иль ты намерен
Меня в обратном убедить?
Потом (кто знает?), может быть,
Ты пожелаешь незаметно
Со мной разделаться, бесследно
Сокрыть обман… Не смей со мной
Шутить, булгарин. Головой
За это можешь поплатиться…», -
«Тебе б пора угомониться.
Вот от коня…», -
«Отдай мне ключ…»
Но был стремителен и жгуч
Удар хлыстом… Старуха взвыла,
Едва-едва не испустила
От боли дух, горбом упав
На землю, в пыль пожухлых трав.
«Не смей!» – Альбины возмущенной
Раздался крик.
И ворвань словно
Обидчик дерзкий проглотил;
Лицо мучительно скривил
И, всем чертям послав проклятье,
Взглянул на вспухшее запястье,
Где, отпечатавшись, зиял
Зубов красавицы овал.
Непострадавшею рукою
Княжну в седле перед собою
Булгарин быстро усмирил.
С силёнкой лишь переборщил,
И этим действием невольно
Альбине сделал даже больно.
И, на старуху поглядев,
Он, явно сдерживая гнев,
Сквозь зубы выдохнул: «Ты знаешь,
Коль посудачить пожелаешь,
Где Азамата отыскать.
Сейчас не буду я терять
С тобою время дорогое –
Светлану в гнёздышко родное
Пора везти».
Он шенкель дал
И пуще прежнего погнал
Гнедого к утреннему граду…
Старуха долго Азамату
Смотрела вслед. Её глаза
Скупая тронула слеза
И по сухим щекам скатилась;
В лице досада отразилась
И душу ядом обожгло.
То, что сейчас произошло,
Старуху ввергло в состоянье
И возмущенья, и страданья.
«Гляди, проклятый басурман!
Волшебный ключ – не акжилан*, -
Она клюкою замахала, -
Хлебнёшь ты горюшка немало.
Хлебнёшь, дурная голова!
Клянусь! Ведь я ещё жива…
Хоть ты ключом и обладаешь,
Да что он может – знать не знаешь,
И никогда не быть тому,
Чтоб применение ему
Нашёл ты верное. Коль, скоро
Забыв условья уговора,
Ты посмеялся надо мной,
Я развенчаю праздник твой,
Который ждёшь ты. Бойся бога!
Отныне в ад твоя дорога…»
LXIV
Во град, метнувшись в зев ворот,
Влетает конь… Глазам народ
Своим не верит: всем известный
Лайдак и выжига с прелестной
Светланой мчится на коне.
И прост, и беден на княжне
Наряд; и взгляд недоумённый –
В её глазах. Но восхищённый
Столичный люд (и стар, и млад)
Сомненья гонит. Вверх летят
Чепцы. На улицах и стогнах
Ликуют все. В раскрытых окнах
Мелькают лица. Перезвон
Колоколов со всех сторон,
Эфир волнуя, раздаётся.
Из уст в уста передаётся
По граду радостная весть,
И вот уже её донесть
Тиуны князю поспешают,
Бегут по терему, толкают
Друг друга, падают, галдят,
И всяк желаемое рад
Доставить князю утешенье
И первым весть о возвращенье
Его Светланы сообщить.
Счастливый князь не в силах скрыть
Слезу в глазах (как долго этой
Он ждал минуты!), и, одетый
В парад торжественный, встречать
Выходит дочь… Варвара рвать
От злости волосы готова
На голове своей; ни слова
Не говоря, идёт с отцом,
Украдкой думая о том,
Не Флориан ли объявился…
Ах, вовсе нет!.. И засветился
Ехидцей взгляд её, как пал
На Азамата он. Пропал
В её душе настрой отвратный,
Хотя и мысли-то приятной
В её сознанье ни одной
Не промелькнуло…
Вот герой
С коня слезает и Светлане,
Чтоб подсобить, любезно длани
Спешит подать. Но не нужна
Ей честь такая, и она
Со стороны другого бока
Коня, как всадница от бога,
На землю прыгает; потом
Глядит в смущении кругом
И лишь плечами пожимает.
Тут князь идёт к ней, обнимает
И шепчет плача: «Ангел мой!
Моё сокровище! Какой
Счастливый час!..»
Но что такое
С ней происходит? Ещё боле
Она в смятенье от его
Умильных слов.
«Я никого
Не знаю здесь. И вас, простите,
Впервые вижу. Отпустите
Меня домой. Ошиблись вы.
Я не Светлана. Нет, увы!»
У князя сердце застонало
И душу холодом объяло,
Как в жутком сне.
«Что слышу я? –
Воскликнул он, - Ужель меня,
Отца родного, ты забыла?»
«Я вас не знаю, - повторила,
Волнуясь, девушка, - Крестом
Могу поклясться; и мой дом
Не здесь отнюдь… Искатель славы
(Ах, слава богу, не забавы
Какой-то грязной) на коня
Насильно усадил меня
И к вам доставил… Потерялась
Княжна?.. Я сразу догадалась…
А похититель мой, поди,
Желая след её найти,
Не там, где надо, объявился;
Устал, в дороге заблудился;
Меня увидел, и восторг
Сдержать пленительный не смог…
Вот так всё вышло – глупо, скверно.
Я не княжна, хотя, наверно,
Похожа чем-то на неё…», -
«О, нет, сокровище моё,
Такое сходство лишь зерцало
Явить способно… Что же стало
С тобой?»
«В забвении она, -
Сказал булгарин, - Колдуна
Проделка это. Как всё было,
Я расскажу…»
«Да ты, - вспылила
Тотчас красавица в сердцах, -
Презренный лжец, и твой Аллах
Тебя за это покарает…»
В ударе князь. Он понимает –
Ещё не время ликовать
И громкий праздник объявлять…
Идут все в терем, в зал просторный.
Альбина чувствует – покорной
Ей в ситуации такой
Побыть не грех. Поди, княжной
Не каждый день она бывает.
Никто ей худа не желает.
Здесь все запутались слегка.
Жаль, что дорога далека
Отсель назад. Поймут ужотка,
Что беловласая красотка
Отнюдь не княжеская дочь
И взашей выпрут её прочь…
Ну, а пока… В парадном зале
Сбиралась знать. Все ожидали,
Когда герой заговорит…
Невольниц стайка уж кружит
Перед княжною суетливо
И за собой влечёт игриво
В палаты девичьи. Велел
Служанкам князь по ходу дел
Одеть княжну как подобает.
Но ни в какую не желает
С себя привычный совлекать
Убор Альбина и влезать
В шелка чужие. По нарядам
При всём при этом водит взглядом
Она восторженным. Порой
Ей очень хочется собой,
Примерив их, полюбоваться
Пред зеркалами. Может статься,
Она наденет их потом
В уединении тайком,
И, диадемой белоснежной
Украсив волос, запах нежный
Водой-амбре ему придаст.
Она представила контраст,
И в грубой длинной азиятке,
В бабушах – обуви, что пятки
Не закрывают, и в простом
Забавном чепчике с цветком
Кувшинки в виде украшенья,
Своё увидев отраженье
В настенном зеркале, сейчас
Слегка взгрустнулось ей…
Наказ
Дал князь служанкам одеянье,
Что находилось на Светлане,
С неё до ниточки совлечь
И на костре немедля сжечь.
Но тщетно юные рабыни
Попытки делали Альбине
Достойный вид княжны придать.
Она и близко подпускать
К себе невольниц не хотела,
И, призадумавшись, глядела
Через окно на пышный сад
И на малиновый закат…
LXV
А в этот час в другой палате
В кругу бояр, столичной знати
И приближённых Ростислав
Сидел угрюмо, приказав
Перед собраньем Азамату
Речь говорить.
«Хочу я правду
Услышать чистую о том,
Когда и как, в краю каком
Нашёл Светлану ты? Какая
Стряслась беда с ней, коль родная
Обитель стала ей чужой
Казаться вдруг? И кто такой
Колдун, о коем заикнулся
Ты нам сегодня?»
«Князь! Наткнулся, -
Булгарин начал свой рассказ, -
Путями странствий как-то раз
В пустыне жгучей, где барханы
Встают как волны океана,
Я на священный фолиант.
Хранит его питон-гигант.
Со дня творения Земного
Рука божественная строго
В ту книгу вписывает всё,
Чем белый свет живёт. Своё
Письмо у неба существует –
Оно из символов; толкует
Те знаки верно лишь питон.
Но никогда не скажет он,
О чём в анналах говорится,
Покуда тот, кто обратиться
К ним пожелает, не решит
Загадку, кою нашипит
Ему хранитель фолианта
(Загадку трудную). Вот там-то,
Когда с заданьем совладал,
Я о Светлане и узнал.
Мне подфартило, несомненно,
С задачей справился я верно
(В противном случае питон
Меня б сожрал – таков закон).
Когда, заставив хвост трудиться,
Змей перекидывал страницы
Священной книги, облаков
Они касались…», -
«И каков
Тебе ответ был книги оной?» –
Нетерпеливо, утомлённый
Вступленьем долгим, князь спросил.
«К себе Светлану заманил
Акудник Цук. Как это было –
Подробно книга сообщила…»
Теперь давай, читатель мой,
Понаблюдаем за княжной –
Варварой… Явно неуютно
Ей стало вдруг, и нам не трудно
Понять, что чувствует она.
Взгляните, как напряжена
И как взволнована девица!
Душа её кипит и злится,
И с замиранием в груди
Трепещет сердце.
«Упреди
Тебя господь чего не надо
Сболтнуть…», - одёрнуть Азамата
Варвара взглядом норовит,
Кусает губы и честит
В душе неопытного змея,
Что он, прекрасную имея
Возможность нутрь свою набить,
Не соизволил предложить
Иную страннику загадку,
Да похитрей…
«Но – по порядку, -
Рассказ булгарин продолжал,
Чело поморщив, - Не украл
Злодей Светлану. Нет! Сбежала
Она сама к нему, и стало
Её желанье таковым
Лишь потому, что колдовским
Деяньем Цука изменилось
У ней сознание. Внедрилась
Светлане память от другой
Верни какой-то озорной.
Теперь она – полудикарка,
Родной же кров её – землянка
В краю глухом среди лесов.
Она высоких теремов,
Как будто, вовсе не видала,
Драгой парчи не надевала,
Не ела с княжьего стола
И на перинах не спала.
Давно уж имя позабыла
Она, что сызмала носила,
И ходит нынче под другим.
Давно ты, князь, уже чужим
Стал для неё; сестру родную
Она не помнит. Мысль шальную
Внушил Светлане Цук, что он –
Её отец… Помог питон,
Листая книгу, разобраться
Мне в этих кознях, и, признаться,
О том, кем был акудник, я
Полюбопытствовал не зря…»
Теперь Варвара хитровато
Метала взгляд на Азамата.
«Во что поверить я должна? –
Невольно думала она,
Тот день далёкий вспоминая,
Когда Светланы роковая
Вершилась участь, - Что-то врёт
Булгарин гладко… Так насчёт
Дракона тоже усомниться
Предвестье есть, ведь лжесестрица
Моя, как выяснилось вдруг,
Жива ещё. Ужели Цук,
Коль он и вправду существует,
Убил дракона?.. Эка, чует
Моё сердечко – неспроста
Ларец рассыпался тогда».
Лицом всё более мрачнея,
Промолвил князь: «Что про злодея
Ещё ты можешь, Азамат,
Мне рассказать?»
«Когда-то брат
Был у тебя двумя годами
Моложе, князь, и между вами
Не возникало ссор, пока
Отец не умер. Велика
Была у младшего досада,
Что не в его, а в руки брата
Власть по наследству перешла,
И он коварные дела
Замыслил скоро в знак протеста –
Хотел убить тебя и место
На троне княжества занять.
Сумев на вотчине сыскать
Единомышленников верных
Средь духовенства и надменных
Бояр, он смело в руки взял
Братоубийственный кинжал.
Его занёс он над тобою,
Когда ты спал; и кровь рекою
Той ночью хлынула б из ран
Твоих смертельных, если б план
Родного брата дерзновенный
Не раскусил ты. Он, презренный,
Никак не мог предполагать,
Что от лазутчика узнать
О тайном заговоре этом
Успел ты раньше. И под пледом
На одре сна твоём клинок
Вонзил он с силою в мешок,
Песком набитый… Ты от брата
Отрёкся, князь. Ждала расплата
Его жестокая потом.
Он проклят был перед крестом,
И на далёкое болото,
Где жгучий гнус в ту пору года
Висел туманом, ты его
Велел свезти и одного
К древам привязанного крепко
(Врагов казнил ты так нередко)
Совсем нагого бросить там
На растерзанье комарам.
Тогда ты внял от супостата,
Что в прах тебя низринет чадо
Твоё же собственное, князь,
В порыве ненависти. Связь
С какой-то силой неземною
В тот час продажною душою
И хладным сердцем ощущал
Он, обезумевши, и звал
На помощь демонов. Летали
Те рядом, видимо, и ждали
Его конца. Когда же он
Был лютым гнусом превращён
На едме в мумию сухую,
Они с собой его младую
Забрали душу. Кровосос –
Болотный гнус – тогда разнёс
Живую кровь его далёко
По всей окрестности, и бога
Ты должен, князь, благодарить,
Что эти твари заразить
Народ повально не успели
Чумой вражды к тебе – кишели
Они в безмирье… Но в лесной
Глуши отшельник молодой
В ту пору жил уединённо.
Он был безгрешен и покорно
Терпел лишения, чтоб бог
Его быстрей заметить мог.
Возможно, тот существованье
Узрел аскета, но вниманье
С высот своих не обратил
На комара, который впил
Шальную кровь и оказался
Случайно там, куда забрался
Отшельник век свой коротать.
И был не прочь попировать
Комар тот вновь, и снова впился
В живое тело… Веселился
Лукавый бес (из двух кровей
Дурная кровь всегда сильней).
В святую душу яд подсыпал
Коварный дух, и жребий выпал
Теперь отшельнику другой.
Отверг он праведный покой
И чернокнижием увлёкся…
Прошли года, и он зарёкся
Исполнить то, что пожелал
Тебе твой брат. Заколдовал
Он дочь твою и стал к кровавой
Готовить мести. Не забавой
И меч, и длинное копьё
В руках уж были у неё.
Могла она пронзить стрелою
Орла, который над землёю
Так высоко летал порой,
Что точкой виделся простой…
Должна была тебя жестоко
Дщерь покарать на грани срока,
Когда прозренье к ней придёт
(А чары Цука лишь на год
Способны разум человека
Вот так менять). Со дня побега
Княжны одиннадцать с лихвой
Промчалось лун. Она домой
Сама бы скоро возвратилась,
И неизвестно, что б случилось
Потом, когда бы ты не знал,
Что дочь твоя тайком кинжал
Иль яд готовит для отмщенья».
Рассказчик смолк. Княжна в смущенье
Теперь косилась на него,
Смекая: «Что-то здесь не то…»
А что же князь? Он хмур и мрачен,
Недоброй вестью озадачен,
Тревогой новою объят;
Сидит, потупив томный взгляд;
О чём-то долго размышляет.
Собранье молча ожидает,
Что скажет он, и всяк тайком
Невольно думает о том,
Как он намерен Азамата
За подвиг чествовать. Награда
Награде рознь. Но Ростислав
Дал обещанье…
Взор подняв,
Князь задаёт вопрос герою:
«Убил ты злыдня?» –
«Да! Мы трое
С ним бились суток. А потом
Я снёс ему своим мечом
Главу и на кол из осины,
Клинок утёрши о седины,
Её победно насадил…
Наш долгий бой происходил
В глухом лесу. Княжна не знает,
Что тот, которого считает
Она своим отцом, убит…»
«И пусть об этом всяк молчит
До дня её перерожденья, -
Прикрикнул князь и окруженье
Сердитым взглядом полоснул, -
Тебе, герой, коль ты вернул
Светлану мне, я разрешаю
Жить гостем в тереме… Смекаю,
О чём ты думаешь сейчас.
Но, согласись, рассудит нас
И всё означит только время.
Пока таинственное бремя
Светлану будет тяготить,
Я не намерен говорить
О чём-то боле… Ждать придётся,
Когда прозренье к ней вернётся.
Но как бы ни было, в долгу
Я не останусь. Дать могу
Сребра и злата, коль желаешь…» –
«Я подожду, князь…» –
«Ну, как знаешь», -
Ответил сухо Ростислав,
Ни слова больше не сказав.
LXVI
В своих чертогах Азамату
Правитель выделил палату
И хлапа юного служить
Ему приставил. Стало быть,
Себя почувствовал вольготно
Мошенник быстро. Сколь угодно
Мог наедаться, вволю спать,
Слоняться попусту, таскать
Вино из княжьего подвала,-
Где дела этого хватало,
И в ностальгической хандре
Порой, когда уж на дворе
Царила ночь, к дружкам являться
В свой погребок и предаваться
В кругу их шумном и хмельном
Гульбе весёлой… На таком
Пиру однажды наш кутила
Удачный случай Теофила
Застать за трапезой имел,
И, разумеется, подсел
К нему, желая посудачить
(А, в общем, малость озадачить).
«Ты помнишь, друг мой Теофил,
Сколь должен мне? Иль позабыл?
Был уговор, и все уж сроки
Прошли давно», -
«Твои ли плохи
Дела сейчас? И сыт, и пьян.
И не пустой, поди, карман…
Не мучь мне душу, ради бога.
Повремени ещё немного», -
«И сколько ждать?» –
«Ну, дней пяток», -
«Тогда вдвойне вернёшь должок», -
«Изволь! Мне так не рассчитаться
С тобой вовек. Иль наживаться
Ты на своих уже решил?» –
«Пустое мелешь, Теофил.
Что взять с тебя? Хромую клячу?» –
«Возьми, коль надобно…», -
«Судачу
Я о другом… Могу простить
Весь долг тебе и отвалить
Вдобавок куш вполне солидный», -
«И чем же друг тебе безвытный
Обязан будет?» –
«Дельце есть…», -
«И, верно, грязное?» –
«Заметь,
Тебе плачу я…», -
«И толкаешь,
На риск безумный?» –
«Зря болтаешь.
Я это дело сам бы враз
Уладить мог, да только с глаз
Нельзя надолго Ростислава
Мне исчезать. Подумай здраво.
Ужель не веришь мне?» –
«Сперва
Скажи, что делать», -
«Ты за два
Ближайших дня, хоть лезь из кожи,
Найти в округе нашей должен
Одну старуху… Да, о той
Горбатой нищенке с клюкой,
Что как-то раз сюда являлась
И битый час со мной шепталась,
Я говорю… Найди! Потом,
Как хочешь, главное тайком,
В каком-нибудь запри подвале,
И дай об этом знать мне. Дале
Я сам решу, как с нею быть…
Полсемадесять отвалить
Тебе я гривен обещаю
За это дело. И прощаю,
Конечно, долг. Сейчас же дать
Могу задаток… Но держать
Язык ты должен за зубами,
Что б ни случилось…», -
«Может, в яме
Давно старуха гробовой?» -
«Найди хоть мёртвой, хоть живой
Её, болван. Но лучше всё же
Живою…», -
«Вылезу из кожи,
Но дело слажу, если уж
Ты предлагаешь добрый куш, -
Сказал приятель Азамату,
Подумав, видимо, что сладу
Не будет с ним, коль отказать
(Ведь долг-то нечем отдавать), -
Теперь гони мне свой задаток…», -
«Держи…», -
«Здесь сколько?» –
«Треть», -
«Порядок!
А чтоб всё гладко шло, давай
Хорошим пивом угощай…», -
«Кретин! Не будь таким невежей.
Ступай домой, проспись, чтоб свежей
Была заутра голова.
Есть у тебя всего лишь два
В запасе дня, никак не боле.
Забудь о глотке, взялся коли
Мне помогать…»
И Теофил
С обидой горькой проглотил
Упрёк сердитый Азамата.
«Сия немыслимая плата
За что же?» – думал он потом,
Кису проверив с серебром,
И вскоре намертво засела
В его сознанье мысль, что дело
Не просто с жалкою на вид
Хромой старухой предстоит
Ему иметь, а с ведьмой пришлой,
Серьёзно чем-то насолившей
Его дружку… Опричь сего
На ум не лезло ничего…
LXVII
А князь всё время выжидает,
В тревожных думах пребывает,
И зорким оком за княжной
Следят тиуны день-деньской.
Храня её покой, ночами
Дежурит стража за дверями…
До лучших, видимо, времён
Князь и себе спокойный сон
Тем самым думал обеспечить.
Но мог ли он противоречить
Капризам раненой души?
Сквозь чуткий сон в ночной тиши
Ему шаги порою мнятся –
Как будто, алчет подобраться
Убийца к одру, дабы в грудь
Кинжал почившему воткнуть.
То брата лик, над ним склонённый,
Ему пригрезится озлённый,
То силуэт, размытый тьмой,
Узрит Светланы пред собой,
То череп Смерти забелеет
Во тьме, и холодом повеет,
То, сон прогнав, увидит вдруг
В окне зловещий лунный круг,
На фоне коего промчится
И ухнет сыч – ночная птица.
«Знаменье это», - думал князь.
В столицу как-то воротясь,
Ему разведка доложила,
Что рвётся вражеская сила
Уже к восточным рубежам,
Что Владислав в походе сам
Дружину ратную возглавил,
И было видно, что заставил
Всех здравомыслящих людей
Взнегодовать разлад князей.
Но непреклонным оставался
Князь Ростислав. Он не сдавался,
Горячий меч войны ковал
И рать на битву собирал.
Но что-то в нём протестовало,
И, уходя в себя, бывало,
Он откровенно сожалел,
Что на груди своей пригрел
В лице удачливого хвата
Змею, и явно Азамата
Супругом дочери своей
Не чаял видеть. В вихре дней,
Столь неспокойных, он прозренья
Светланы ждал, ни на мгновенье
Не сомневаясь, что она
Вот-вот избавиться должна
От чар (не вечных, слава богу!)
Лесного балия…
Но в тогу
Рядиться вздумал Азамат
Ни с тем, конечно, чтобы клад
Такой бесценный, как Светлана,
Терять во имя Флориана
И обуздания страстей
Двух обезумевших князей.
А, значит, он и сам поверил
В двенадцать лун, что Цук отмерил
Княжне в забвенье пребывать
И час отмщенья приближать.
Но то, что попервоначалу
Не взял в расчёт он, вдруг помалу
Его сознанье теребить
Упрямо стало. Упредить
Его горбатая хотела,
Что на рискованное дело
Он замахнётся, если знать
Не будет то, чего сказать
Она ему не торопилась.
И беспокойство появилось
У Азамата. Рассудил
Он так, что если Теофил
Его задание уважит,
То он, конечно же, развяжет
Язык старухе, а потом
Пронзит ей грудь своим клинком.
Но если будет не под силу
Найти горбунью Теофилу
(А соглядатаем всегда
Тот был отменным), вот тогда
И заключить, пожалуй, можно,
Что явно, спрятавшись надёжно,
С каким-то умыслом исход
Луны последней ведьма ждёт…
А дальше – что?..
И пусть досада
При этих мыслях Азамата
Порой тревожила, не мог
Он отказаться, видит бог,
От всех своих поползновений.
Теперь-то вряд ли подозрений
Он Ростислава избежит,
Когда лишь золотом решит
Награду взять, к чему сначала
Сам князь склонял его, немало
За понимание вещей,
Нехитрых в сущности своей,
Пообещав…
Но будет, други,
Уж вы зеваете от скуки.
А воду в ступе так толочь
Мы можем с вами день и ночь.
Есть у меня, друзья, охота
Два любопытных эпизода,
Не трудно в коих уловить
Зерно интриги, предложить
Сейчас же вашему вниманью.
Ну, а потом повествованью
Дадим мы вновь привычный ход…
Извольте, -
Первый эпизод.
К Альбине в пышную светлицу
Однажды утром князь стучится,
И входит. Девушка одна
Сидит, скучая у окна.
Князь к ней с вопросом: «Что же, дочка,
Ты приуныла? Или ночка
Кошмаром обуяла снов?
Иль много нынче комаров
Под сень попала балдахина?
Иль не мягка твоя перина?
Или любимые плоды
Сегодня не вкушала ты?
Или поссорилась с сестрою?
Или невольницы игрою
Тебя своей не веселят?
А, может, мысли Азамат
Твои терзает?..» -
«Хватит, право, -
Взглянув хитро на Ростислава,
Альбина бросила в ответ, -
Опять – княжна?.. Всё тот же бред…
Как ночи мне? Сама не знаю.
То крепко сплю, то засыпаю
Под утро лишь, и целый день
Хожу разбитой, словно тень.
А до перины нет мне дела.
Своё изнеженное тело
Пускай купает в ней княжна.
Я здесь почию, у окна,
Поверх ковров, на покрывале.
А чтобы мошки не кусали,
Имею средство я одно
(Гнетёт их запахом оно)...
На яства всякие не очень
Я падка, князь, и, между прочим,
До сей поры мне никогда
Вкушать заморского плода
Не доводилось. И не надо
Мне экзотического сада.
Плоды и ягоды у нас
Вкусней заморских во сто раз…
Ах, а невольницы младые!
Они рабыни? Кто такие
Права над ними учинил?
Они полны любви и сил
И жить должны, как все – свободно.
Ну, почему (когда угодно
Варваре, мне ли) веселить
Они должны нас, проводить
День ото дня (какая скука!)
Однообразного досуга
Часы, и всяко угождать
Капризам нашим? Я позвать
Могу Гюльсу, когда мне грустно
И на душе ужасно пусто,
И долго, часто при Луне,
Гоня тоску, забыв о сне,
Внимать речей её потоки
Об удивительном Востоке,
Где по весне платан цветёт
И солнце греет круглый год.
Ну, кто ещё вот так бы слушал
Её часами, глянув в душу?
Кто б разделил её печаль?..
Князь удивляется?.. А жаль!..
О Варе сказывать не стану…», -
«Но отчего же?» –
«Князь, Светлану
Она не любит…», -
«Бог с тобой!
Ты впрямь поссорилась с сестрой?» –
«Уж сколько раз я говорила –
Мне не сестра она», -
«Озлила
Ты всуе Варю, может быть? –
Вздыхает князь, - Зачем сорить
Словами попусту? Бывает
Беда от них. Сестра страдает.
Ей жаль тебя. Приходят к ней
Воспоминанья прежних дней,
Когда была ты благосклонна
К её проказам…», -
«Жить притворно
Я не могу. Да и зачем?
Но полагаю, между тем,
Что рок лукавый не случайно
Меня преследует, и тайно
Вы наблюдаете за мной,
Как будто ждёте, что княжной
Вот-вот я стану настоящей –
Той самой баловней, визжащей
При виде даже паука,
Той, что не ляжет спать, пока
Перины пышные не взбиты…
Сказать по совести, обиды
Нет на Варвару у меня,
Однако знаю, если б я
Была сестрой её, едва ли
У Вари мысли возникали
Меня лягушками пугать
Или в сердечные влезать
Дела мои. Бежала б вьюха
Своих проказ!»
Смущённо ухо
Князь преклоняет, хмуря бровь.
«Лягушки – шалость… Но любовь?..
Не объяснишь ли? Может, раны
На сердце ноют?» –
«У Светланы
Жених есть, кажется?» –
«Не знать
Тебе ль об этом?» –
«Он искать
Княжну уехал?» –
«Будет. Это
Уже не важно…», -
«Я ответа
Другого, право, не ждала.
Все эти, в общем-то, дела
Не очень мне и интересны.
Но забавляет, что в невесты
Младого витязя (его
Забыла имя я) давно
Варвара метит…», -
«Что? Призналась
Она сама?» –
«И не смущалась
Ничуть при этом. С первых дней,
Как здесь я сохну, очень ей
Узнать хотелось, всё ль младого
Люблю я витязя», -
«И слово
Какое молвила в ответ
Варваре ты?» –
«Конечно – нет!» –
«А так ли?» –
«Боже!..» –
«Ай, лукавишь…», -
«Да как любить, кого не знаешь?
К тому же, князь, другим моё
Сердечко занято», -
«Ещё
Скажи мне…», -
«Нет, не Азаматом, -
Смеётся девушка, - И взглядом
Не повела бы никогда
В его я сторону. Куда
Тягаться жалкому латрыжке
С моим возлюбленным? Уж слишком
Вы, князь, доверились ему.
Зачем вот только – не пойму.
А сколько крови, князь, прольётся
На поле брани, и придётся,
Не сомневаюсь я, потом
Вам крепко сожалеть о том», -
«Я слово дал…», -
«Вы сделать больно
Хотите дочери?» –
«Довольно!
Всё утрясётся, срок придёт.
Поверь, страдал я целый год.
И как страдал, тебя не видя!...
…Эй, сотник, лук мне принесите
И пару стрел», - оборотясь
На дверь светлицы, кличет князь.
Заходит сотник, всё приносит.
Князь, подмигнув, остаться просит
Его в палате, у двери,
И молвит девице: «Бери…
Ты стала, вроде, мастерицей
Стрелять из лука? Убедиться
Желаю в этом я сейчас.
Окно распахнуто, и глаз
Пускай твой выберет снаружи
Любую цель… Высоко кружит
Орёл на небе… А – далёк, -
Вон, прямо, флюгер-петушок
На крыше гридницы за садом…»
Альбина князя сверлит взглядом.
«Что значит – стала?…», -
«Прежде ведь,
Насколько помню я, владеть
Ты этой штукой не умела», -
«Не я. Светлана. Мне же дело
Сиё нехитрое давно
Знакомо, князь…»
Взглянув в окно,
Внизу, на узкой тропке сада,
Альбина видит… Азамата.
«Ну, ладно, - думает она, -
Я проучу тебя сполна,
Коль добрый случай выпадает».
И лук у князя принимает,
С улыбкой лёгкой говоря:
«Зачем же птиц тревожить зря?
Пускай орёл себе кружится
И петушок сидит на спице.
Мишень получше я нашла…»
Куда ж нацелена стрела
Рукою твёрдою Альбины?
На ветку тонкую раины…
Была прекрасно из окна
Тропинка узкая видна
В том хитром месте перед садом,
Где между двух, стоящих рядом
Пирамидальных тополей,
Давно когда-то было ей
Пролечь угодно. Этой тропкой
Неторопливою походкой
(Не важно нам: куда, зачем?)
И шёл булгарин. Вместе с тем,
Альбина время выжидала,
Следя за ним, и точно знала,
Когда напрячь ей тетиву,
Чтоб неожиданно в листву
Одной из тех раин ударить
Стрелою быстрой…
Тут добавить
Про ветку следует. На ней
(Сейчас нам станет веселей)
Гнездо осиное висело…
Давно уж девушка узрела
На стройном тополе его…
Большой и хрупкий, высоко
Висевший прямо над тропинкой,
Сей кокон с острою начинкой
Туда низвергся аккурат,
Где в это время Азамат
Имел на хохму очевидцам
Неосторожность очутиться,
И о хмельную (цель нашла
С секундной точностью стрела)
Его головушку разбился…
Уж где булгарин умудрился
От тучи разъярённых ос
Найти спасение, вопрос
Совсем другой – ногам спасибо,
Но то, что он не в шутку, ибо
Потом стонал три дня подряд,
Изжален был – бесспорный факт…
На князя девушка взглянула,
С улыбкой лук ему вернула,
Плечами хрупкими пожав.
Но, хмур и мрачен, Ростислав
Покинул тотчас же светлицу,
Заставив сотника смутиться,
Который, видя за окном,
Как, атакованный гнездом,
От ос булгарин отбивался,
Загрохотать уж собирался
Ужасным хохотом своим…
Теперь, читатель, обратим
На
Эпизод второй
вниманье…
Конечно, был в негодованье
Герой покусанный, когда
Узнал, что кокон неспроста
Ему на голову свалился,
Но боле всё-таки он злился
На Теофила. Тот пропал
И, думать надо, дёру дал
С его задатком, время втуне
Убив на поиски горбуньи.
Во всяком случае, с тех пор,
Как состоялся разговор
У них касаемо старухи,
Прошло пять дней, и в прежнем духе
(Спокойно, значит) продолжать
На бренных лаврах почивать
Уже не мог булгарин. Право,
На вещи следовало здраво
Давно взглянуть ему. А так
Попасть недолго и впросак.
Что ж, голова у Азамата
Была на выдумки богата,
И он, пока не всплыл обман,
Придумал спешно новый план.
Причина есть – всё те же осы.
У князя многие вопросы
Теперь резонно отпадут.
Булгарин выставлен, как шут,
И беззастенчиво осмеян
Самой княжной… Нет, не намерен
Сносить он более обид.
К чертям княжну! Вознаградит
Героя князь великодушно,
Всё компенсирует, как нужно…
Весомым будет аргумент,
Что обожания предмет
Для Азамата – не Светлана…
Но говорить покуда рано
Об этом князю. Нужен срок
(Денёк, другой) с тем, чтоб предлог
Стал убедительным…
И тёмным
Однажды вечером в укромном
Местечке, спрятавшись в кустах,
Шельмец, что с Удом был в ладах
Всегда, не видя в том порока,
Гюльсу – красавицу Востока,
Княжны любимицу, тайком
Подкараулил…
«Ты в своём
Уме, булгарин, - возмутилась
Гюльса-смуглянка, - Что случилось?
Зачем под сенью темноты
Меня вот так пугаешь ты?
Ступай же прочь. Я умоляю.
Уж поздний час…», -
«Нет, нет! Я знаю,
Здесь не увидят нас, Гюльса.
Дай заглянуть в твои глаза,
Твоё почувствовать дыханье
И свежесть уст. Мои желанья,
Поверь, тебя не оскорбят», –
«Мне жутко слышать, Азамат,
Такие речи», -
«Отчего же?» –
«В них много яда…», -
«Ты, похоже,
Не понимаешь… Мне нужна,
Клянусь Аллахом, не княжна,
Но ты, Гюльса… Я б не остался
Здесь никогда, поверь», -
«Поклялся
Аллахом ты?..» –
«Он наш с тобой
Верховный бог, и чистотой
Мы крови веру утверждаем
В его могущество…», -
«Оставим!
Оставим это!.. Ты крещён…», -
«К чертям условности. Закон
Один я знаю – Шариата,
И чту его, приемля свято
Столпы Ислама», -
«Уходи…», -
«О, дочь Востока, пощади
Себя хотя бы! Ты остаться
В неволе хочешь, подчиняться
Капризам княжьих дочерей
И угасать в унынье дней
Цветущей юности?» –
«Неволи
Неволя – рознь…»,-
«Но лучшей доли
Достойна ты», -
«Своей судьбы
Мы не хозяева. Увы!» -
«Доверься мне, и веруй в чудо…», -
«Да что удумал ты?» –
«Отсюда
Я заберу тебя…», -
«О, нет!
Не помышляй…», -
«Гюльса! Мой свет!
Не беден я. Мне князь заплатит.
Он не поскупится. Нам хватит
На годы долгие зажить,
Нужды не ведая… Просить
Хочу я князя…», -
«Умоляю,
Не делай этого. Я знаю,
Твоей он просьбе будет рад.
Но не могу я, Азамат,
Своё неволить сердце», -
«Кстати,
Княжне я разве не отвратен?
Но это, кажется, в расчёт
Её родитель не берёт.
Но взять готов. Одно лишь слово
Моё, Гюльса… Уж будь готова
Смириться», -
«Нет!» –
«Не спорь со мной…», -
«Злодей! Спасительный покой
Найду я в смерти, станешь коли
Моей противиться ты воле.
Оставь меня. Оставь, прошу…», -
«Ну, что ж, Гюльса, я ухожу.
И то уже не худо, право,
Что знаешь ты. Подумай здраво.
Подумай прежде о княжне.
Пока, Гюльса!…»
И в глубине
Левады тёмной – той, в которой
Он ждал невольницу, готовый
Открыть ей сердце (скажем так),
Исчез булгарин. Вся в слезах,
Одна оставшись, растерялась
Смуглянка юная.
«Что сталось? –
Невольно думала она, -
Что сталось с ним? Ужель княжна
И впрямь ничуть не занимает
Его вниманье, и страдает
Он по другой? По мне?.. Ну, что ж!
Расчёт на первый взгляд хорош.
Ведь, если верить Азамату,
Нашёл княжну он, чтоб в награду
Одну меня заполучить.
А может просто охладить
Решил он смуту? Впрочем, это –
Вполне разумный шаг. Но мне-то
За что страдать? Все говорят,
Что я красавица, что взгляд
Мой завораживает... Слышу,
И лестно мне… Но ненавижу
Себя за это я теперь.
Мне сердце рвёт коварный зверь.
Он похотлив, он беспощаден,
Он плут, он бестия, он жаден
До этой самой красоты,
Он осквернитель чистоты…
Во что он верит? Что такое
Есть у него своё, святое?
Сколь изворотлив Азамат,
Известно мне. И он назад
Не ступит шагу. Князь решенье
Его оценит (нет сомненья)
И, вместе с этим, всех проблем
Развяжет узел. Но зачем
Должна страдать я? Ведь не стану
Я слёзы лить, моля Светлану,
Чтоб от булгарина она
Меня избавила. Княжна
Сама (и это не скрывает)
К нему презрение питает.
О чём же боле говорить?..
О, Всемогущий, как мне быть?
Ужель пожертвовать сумею
Я сокровенною своею
Любовью?.. Право, чем терпеть
Позор, уж лучше умереть…
Но… страшно мне… Ах, я трусиха!
Всего боюсь… Нет, что-то лихо
Переменился Азамат.
С чего бы вдруг? Похоже, клад
Он упускает столь бесценный
Не просто так… Ах, ты презренный!
Ты сам чего-то, негодяй,
Боишься, видно. Почитай,
Давно бы иначе добрался
Ты до меня. Что ж! Просчитался
И, думать надо, запоздал…
Знай, мой ответ тебе – кинжал,
Когда приблизиться посмеешь
Ко мне хоть раз ещё. Лелеешь
Мечту напрасно ты, злодей,
Меня наложницей своей
Увидеть вскорости. Со страхом
Я справлюсь, знай. Клянусь Аллахом!»
LXVIII
Спустилась ночь, темным темна,
Укрыта тучами луна;
Затих, как вымер, город спящий,
И только дождик моросящий,
Не уставая, шелестит…
Альбина у окна стоит,
Во тьму сырую глядя сада.
Пред ней – потухшая лампада.
Уж почивать давно пора.
Остался скромный до утра
Лишь уповод, и вновь ресницы
Поднимет Эос, чтоб вскатиться
Могло на небо око дня…
Но, сон решительно гоня
От вежд сей ночью воробьиной,
На ложе с мягкою периной
Альбина вовсе не спешит…
Сердечко девушки болит.
Ей аромата не хватает
Лесных цветов, и слух скучает
По трелям птиц в тайге глухой.
К отцу ей хочется, домой.
Он там изводится, конечно,
Не зная сна, и безуспешно
В лесу дремучем (где ж ещё?)
Найти пытается её…
Но что Альбину занимает
В сей час полночный?.. Помышляет
Она, спасенье видя в том,
Бежать из терема тайком…
У всех дверей и в коридоре
Стоит охрана на дозоре,
И остаётся лишь одно –
Вершить побег через окно.
Внизу раскинулся заросший
Фруктовый сад. Там скрыться можно,
В ограде лаз какой-нибудь
Найти и в город улизнуть.
Коль всё удачно обойдётся,
Рассветный час она дождётся
Близ городских ворот, потом
Повяжет голову платком,
Чтоб волос скрыть, чтоб брови даже
Никто не видел, малость сажей
Лицо припудрит и в тряпье
Вне подозренья на заре
Покинет город…
Вот связала
Три простыни, три покрывала
Узлами крепкими она
Между собою, из окна
На землю быстро опустила
Конец свободный, закрепила
К штырю оконницы другой
И вниз, верша побег ночной,
С опаской, будто бы воровка,
Взирая вкруг, скользнула ловко…
В саду, хоть выколи глаза,
Стояла тьма… Вдруг голоса
Беглянка слышит, воздыханья
Короткий звук и звук лобзанья,
И замирает. Но порой
Ни к месту хрустнет под ногой
Сухая ветка. Так и сталось…
«Ах, погоди. Мне показалось…
Нет, нет. Я слышала. Вон там, -
Донёсся шёпот, - Лучше нам
Уйти отсюда…», -
«Что пугает
Тебя, мой друг? Листву качает
Игривый ветер. Дождь шумит.
И ни души вокруг. Всё спит.
Не дремлет лишь ночная птица.
И может всякое помститься,
Когда она во тьме сырой
Заплещет крыльями», - второй
Раздался голос.
«Нет же! Это
Не птица вовсе. Рядом где-то
Шаги мне слышались сейчас.
Бежим скорее. Видеть нас
Никто не должен здесь», -
«Склони-ка
Получше ухо…», -
«Тихо! Тихо!
Я ухожу…», -
«Постой», -
«О, нет…», -
«Ты вся дрожишь?..» –
«Какой-то свет
Вон там блеснул…», -
«Зажгла, похоже,
Охрана факелы», -
«Так что же
Мы медлим?.. Это неспроста.
Нас ищут», -
«Вряд ли…», -
«Но сюда
Идут, мне кажется. Всё ближе
Огни, и ярче», -
«Вижу, вижу…», -
«А крики? Слышишь?» -
«Да. Идём.
Не думай только о худом.
Уж из-за нас чинить не станет
Охрана шум в ночи», -
«Кто знает?..», -
«Скорей вернись во флигель свой», -
«А как же ты?» -
«Я стороной
Отправлюсь к терему вдоль сада.
Скажу, что был у Азамата,
Коль стража спросит (тот вчера
Опять хлестал, и до утра
Едва ль проспится), что услышал
Переполох ночной и вышел
На шум под окнами… Ступай…»
Свиданье чьё-то невзначай
Расстроив тайное, Альбина
Вглубь сада, где давно малина
Густым бурьяном заросла,
Метнулась тенью. Не могла
Она, конечно, как бы это
Ей не хотелось, до рассвета
От зоркой стражи утаить
Следы побега. Стало быть,
Та не случайно всполошилась.
Добро, хоть в спешке не свалилась
Беглянка на голову ей,
Тайком по связке простыней
Спускаясь вниз; добро, что рядом
Рос пышный сад и что за садом
Никто ночами не следил,
Хотя вокруг него и был
Забор ужасно ветхим… В общем,
В сей непогожий час полнощный
Альбина в рубище своём,
Под нескончаемым дождём
До нитки вымокшем, успела
(Пока тревога, суть да дело)
Из сада в город убежать,
Задавшись целью отыскать
Местечко тихое, где можно
До зорьки спрятаться надёжно.
Какой-то улочкой ночной
Она бежит и за спиной
Погоню слышит отдалённо.
Кругом дома стоят безмолвно,
Лампады в окнах не горят,
Дворы пустынны; шелестят
Левады редкие; ручьями
Земля размыта под ногами,
И грязь промозглая вокруг…
Но где же спрятаться?..
И вдруг
Альбину кто-то окликает
И спешно за руку хватает.
«Ступай за мною поскорей, -
Ей слышен голос, - не робей.
В своей коморке схорониться
Я помогу тебе, девица.
Ты вся промокла, вся дрожишь
И скрыться, видимо, бежишь
От злых бродяг. И в непогоду
На тёмных улочках проходу
Бывает, детка, всякий сброд
Хорошим людям не даёт».
Не трудно было догадаться,
Что в свете дня Альбина старца
Сейчас узрела б пред собой.
Сухою дряблою рукой
Он в дом повлёк её поспешно.
Она молчала и прилежно
За старцем шла. Ни зги кругом
Не видно. Лязгнула кольцом
Железным дверь и за спиною
Закрылась тихо. Золотою
Светился россыпью углей
Очаг в коморке, и мышей
Был где-то писк и шорох слышен.
«Здесь не найдут тебя. Поближе
Сядь, красна девица, к теплу, -
Промолвил старец, - Там, в углу,
Скамейка есть. Согрейся малость,
Чтоб часом хворь не привязалась,
Свою одёжку просуши,
Да что случилось – расскажи».
«Я… я из терема сбежала.
Что под рукой нашлось – связала,
И - вниз тихонько из окна.
Всем мнится, будто я – княжна.
Там тёмной улицей ночною
Охрана гонится за мною...
Ах, боже правый, может я
Про это сказываю зря?
Ведь я же вас совсем не знаю.
Прошу, прошу вас… Умоляю…»
Старик смеётся ей в ответ:
«Какая ж ты княжна?» –
«О, нет!
Вокруг темно. Не разглядели
Вы моего лица. Ужели
Должна я это объяснять?
Светлану вы могли б узнать,
Когда б – не ночь, когда б горела
Лампада здесь…», -
«Так вот в чём дело.
А я-то думал и гадал, -
Старик загадочно сказал, -
Что это князь невесел ходит;
Угрюм, и места не находит
Себе, как прежде? Чудеса!..
А со Светланой голоса
У вас и впрямь похожи очень.
И заподозрить можно, впрочем,
Что внешность ваша, как одна.
Но ты, конечно, не княжна.
Такое вот моё сужденье», -
«Но у других иное мненье», -
«Всяк волен думать, как ему
Угодно…», -
«Да, но почему, -
Спросила девица, - на слово
Вы мне поверили?»
И снова
Не в силах смех сдержать старик.
«Словам я верить не привык.
Они ведь мыслей отраженье,
А мысль лукавой, к сожаленью,
Бывает часто. Не скажи
Ни слова ты, но всё ж души
Своей чувствительной и нежной
Ты не сумела бы мятежный
Скрыть жаркий пламень от меня...
Живые краски в свете дня
Не вижу от роду я, детка.
Что делать? Это – божья метка.
Но человеку заглянуть
Могу я в душу. Намекнуть
Я не о том желаю, впрочем,
Что не способны видеть очи
Души и сердца глубину,
А лишь о том, что на княжну
Ты если даже и похожа,
То только внешне… Ну, и кто же
На самом деле ты?» –
«Зовут
Меня Альбиною», -
«За труд
Не посчитай большой и вкратце
Поведай мне, как оказаться
Могла ты в качестве княжны», -
«С отцом жила в лесной глуши
Я с детских лет. Не помню даже,
Чтоб кто-нибудь жилище наше
За эти годы посещал.
Отец охотой промышлял
И брал меня с собой, бывало,
Сбывать пушнину. Протекало
Степенно время день за днём,
И юность трепетным огнём
Мне сердце вдруг воспламенила.
Я друга встретила – Данила,
Любовь свою. А день спустя
Насильно из лесу меня
Увёз булгарин своенравный…
Ах!.. Кто ещё здесь?.. Что за странный
Я слышу звук?..» -
«Не обращай
Вниманья. Это попугай
Мой говорящий. За ночною
Не разглядела темнотою
Ты просто-напросто его,
А, между тем, уже давно
Он на плече моём скучает.
Народ градской о птице знает.
Не исключенье и княжна.
И, видит бог, удивлена
Ты не случайно… Ну, да ладно, -
Вздохнул старик, - Тут всё понятно.
Другое дело – твой рассказ.
Я вдруг задумался сейчас,
И вот о чём: а сам ли место,
Где ты жила, шельмец известный
Путями странствий отыскал;
Иль кто-то, зная, указал
Ему дорогу? В самом деле,
Насторожило совпаденье
Одно приметное меня,
Хотя, по правде говоря,
Мне представляется всё это
Довольно странным... Коль секрета
От любопытного слепца
Нет у тебя, про молодца,
Чьё имя с уст твоих слетело,
К кому ты сердцем прикипела,
Поведай мне», –
«Пришёл из снов
Моих пленительных на зов
Он сердца стёжкою лесною,
Где мы и встретились. Не строю
Иллюзий я на этот счёт –
Здесь божий промысел», -
«Но вот
Что непонятно мне: как сталось,
Что беззащитной оказалась
Пред Азаматом ты? – спросил
Старик загадочно. – Где был
Твой друг в ту пору?» –
«Вы хотите
Меня уверовать… Не ждите…
Нет, нет… Вы просто не в своём
Уме… Прошу вас, ни о чём
Меня не спрашивайте больше», -
Вспылила девушка.
«Изволь же,
Тебя я вовсе не хотел
Обидеть, - сухо прохрипел
Старик, - однако, объясненье
Тому, как это злоключенье
Могло с тобой произойти,
Мне загорелось вдруг найти.
Подумай, всё ли ты сказала
Иль утаить что пожелала?» –
«Была старушка там одна…», -
«Старушка?..» –
«Кажется, она
Ждала нарочно Азамата
У тихой речки возле града», -
Сказала девушка, слегка
Обескуражив старика.
«Всё к одному.. Дела, однако!..
Но что же - дальше?» –
«Аргамака
Мой похититель осадил
Перед старушкой. Явно был
Он не в себе и даже злился,
Поскольку очень торопился,
И - зазевайся, видит бог, -
Старушку насмерть сбил бы с ног.
Тут, на меня не обращая
Вниманья, странница седая
Героя взглядом обвела
И речь сейчас же завела
Про ключ какой-то. Впрочем, скоро
Я поняла из разговора,
Что цель её была лишь в том,
Чтоб этим завладеть ключом», -
«И завладела?» –
«Да куда там!
Уж лучше было с Азаматом
Ей в перепалку не вступать.
Не от коня ей пострадать,
Так от хлыста пришлось… Бедняжка,
Она рыдала…»
Старец тяжко
Вздохнул, как будто и его
Была та боль, и, глубоко
Рассказом гостьи потрясённый,
В раздумья впал… Была бессонной
Сегодня ночь у старика,
И он сидел близ очага
До часа позднего, внимая
Бессвязный лепет попугая
И шум ненастья за окном...
В такую пору под дождём
Не стал бы мокнуть он, конечно,
За дверь из дома выйдя спешно,
Когда б снаружи где-то вдруг
Он не услышал странный звук,
На вой похожий зимней вьюги,
Но что-то было в этом звуке,
Что не могло не содрогнуть
Слепого старца. Болью грудь
Объяло жгучей на мгновенье,
И память в жуткое смятенье
Все мысли разом привела...
«Невероятные дела! -
Промолвил старец сокрушённо, -
Что это? Сон?.. Уж не сошёл ли
С ума я часом, роковой
Почуяв ночи хлад сырой?
Забвенных лет воспоминанья -
Тревожный признак увяданья,
И спорить с этим нелегко,
Но всё бы, всё бы ничего,
Когда б минута просветленья
Мне в душу умиротворенья
Святое чувство привнесла.
Но будет… В толк ты не взяла,
Поскольку это невозможно,
Всё то, о чём неосторожно
Я вдруг сейчас заговорил...
Послушай, девица, Данил –
Твой друг, знаком мне мимолётно
(Так было случаю угодно).
Немного дней тому назад
Он посетил сей шумный град…
Я не могу сказать худого
О странном путнике и слова.
Напротив, он (как я успел
Заметить) и умён, и смел,
И добр душой. Другое дело,
Что мне ещё тогда засела
В сознанье мысль… Не знаю как
Сказать вернее… Это знак.
По крайней мере, не случайной
Была та встреча. Некий тайный
Сегодня зов услышал я,
И вот ты здесь… Пойми, дитя,
Таких на свете совпадений
Не может быть. Наплыв сомнений
Пусть не туманит разум твой.
Поверь, тут промысел иной
У вышних сил (хотя, кто знает,
Одно другому не мешает)…
Сказал я это неспроста.
Ведь умолчать мог. Но тогда
Ты отнеслась бы с недоверьем
К совету, что тебе намерен
Я, не кривя душою, дать.
Но прежде ты должна понять,
Что Азамат, хитрец надменный,
Пленённый жадностью безмерной,
Не сам нашёл тебя. Ему
Был путь указан к твоему
Жилищу, видимо, той самой
Старушкой дряхлой. Но упрямый
И дерзкий он не пожелал
Ей отдавать, что обещал.
А получить она в награду
Хотела ключ… Как Азамату
Достался он, не приложу
Ума, ей-богу… Так скажу
Тебе я, девица, что это -
Ключ не простой, но кто секрета
Его не ведает, тому
О нём и грезить ни к чему.
Причин же заподозрить, право,
Что знает всё искатель славы
Про этот ключ, не вижу я.
Иначе не тянул бы зря
Он время и давно бы в дело
Пустил его. И не имело
Тогда бы смысла древней той
Старушке радужной мечтой
Себя лелеять ключ желанный
Прибрать к рукам путём обманной
И хитрой сделки с далеко
Не глупым выкрестом. Легко
Теперь понять, что не случайно
Старушка заключила тайно
С ним эту сделку. Знать, она
В секрет ключа посвящена.
И благо, что не оказался
В её руках он, а остался
У Азамата, ибо свет
От небывало страшных бед
Мог в одночасье содрогнуться.
Но попытается вернуться,
Придумав новый изворот,
Уж скоро (и на этот счёт
Боюсь я даже усомниться)
Старуха, жаждая добиться
Желанной цели, за ключом...
Дитя, я ведаю, о чём
Реку сейчас, и кто такая
Седая странница – смекаю…
Но кой о чём, изволь понять,
Тебе бы лучше и не знать…
Нет, не бросаюсь я словами;
Твоими, девица, устами
Господь со мною говорил
И без труда я ухватил
Ту мысль, к которой он упорно
Меня подталкивал. Покорно
И ты прислушайся к моим
Речам, ведь ты не мной, а им
Приведена сюда, и явно
Не без причины…» -
«Как же странно
Всё это слышать, - прервала
Альбина старца, - Не смогла
Одно понять я, к сожаленью,
Какое может отношенье
Данил – избранник мой и друг
Иметь к событиям вокруг
Ключа коварного?» –
«Признаюсь:
Я сам на это затрудняюсь
Ответить сразу. Допустить
Вполне могу, что может быть
Оно и косвенным. До срока.
Кто знает, детка, что у бога
На самом деле на уме? –
Старик вздохнул, - Скажи-ка мне -
Хоть краем глаза ты сама-то
Видала ключ у Азамата
За время, что была княжной?» -
«Да интерес-то мне какой
Им любоваться? Я могла бы
Его и выкрасть, знала кабы,
Что он и чьих-то козней злых,
И неприятностей моих -
Причина главная», -
«Так значит,
Ты всё же вызнала, где прячет
Булгарин ключ?» -
«Старушка та
(Я заприметила) когда
На Азамата наступала,
Желая взять своё, казала
На грудь его сухим перстом
(Ключ, дескать, рядышком с крестом
Он под рубахою скрывает)», -
«Что ж, это дело упрощает…», -
«О чём вы это?» –
«Мне пора
Сказать о главном: до утра
Должна ты в терем возвратиться,
Ведь на тебя одну ложится
Задача, детка, сделать так,
Чтоб ключ раздора в злых руках
Не оказался», -
«Нет, мне надо
Домой вернуться. Азамата
Я больше видеть не могу», -
«Должна ты верить старику.
Он волю божью исполняет», -
«Мне здесь свободы не хватает;
И чуждо, чуждо всё кругом», -
«Смирись на время…», -
«Я с отцом
Хочу увидеться. От горя
Он там страдает, и покоя
Ни днём, ни ночью нет ему», -
«Храни терпение. Всему
Свой срок, дитя моё. Нужнее
Ты здесь сейчас, поверь», -
«Ужели
Меня вы будете просить
Похитить ключ?» –
«Нет… Подменить, -
Сказал старик, - другим, похожим…», -
«Что?.. Подменить?..», –
«Ну, ты ведь тоже, -
Заметил старец, - не княжна.
Ведь не случайно же она
Всем здешним людом узнаётся
В тебе. Наверное, придётся
Нам эту схему соблюсти
И в нашем деле», -
«Где ж найти
Похожий ключ?» –
«Ключа такого
На белом свете нет второго, -
Сказал старик, - а посему
Создать искусственно ему
Замену следует… Известен
Один кустарь мне из предместья -
Умелец и знаток литья.
Так вот, при случае, дитя
Должна ты сделать аккуратно
С ключа два оттиска. Понятно,
Одним желаньем не решить
Задачу эту. Стало быть,
Всё надо взвесить, и детально
Продумать план. Когда реально
На вещи смотришь, и успех
Даётся легче. Право, всех
Ты удивишь по возвращенью,
В душе у князя ощущенье
Вины невольно возбудив
За свой каприз. Да и мотив
Сего побега показного
Всем станет ясен: мол, иного
Предлога выразить протест
Ты не нашла. Что ж, этот жест
Не так и плох по той причине,
Что Ростислав держать отныне
Тебя не станет взаперти.
А там уже сама гляди,
Как с делом лучше разобраться,
Да незаметно подобраться
К ключу нетленному… С собой
Тебе я дам, дитя, сырой
Кусочек чистой белой глины,
Который на две половины
Разделишь ты, чтоб снять потом
Отдельно с каждой из сторон
Ключа по оттиску. И зелье
Из сон-травы дам. Назначенье
Его, я думаю, тебе
Понятно. Каплю или две
В вино добавишь Азамату,
И под крылом Морфея кряду
Пребудет несколько часов
В забвенье он… Когда готов
Второй ключ будет (а об этом
Я позабочусь сам), предметом
Охоты той старухи стать
И должен он (сей ключ), ведь знать
Она не будет о подмене».
Тут, не скрывая удивленье,
Спросила девушка: «Зачем
Всё усложнять так? Может с тем,
Вторым ключом, не стоит вотще
Возиться нам? Куда ведь проще
И в самом деле, взять тайком,
Да и похитить ключ…», -
«О том
Не может быть и речи даже.
Никто не должен знать о краже, -
Старик красавицу осёк, -
Фальшивый ключ – и есть залог
Успеха замысла благого.
Он как приманка, и худого
Не исхитрится ничего
Свершить старуха, взяв его
Однажды в руки… Сей затеи
Сакральный смысл тебе позднее,
Когда исполнишь мой наказ,
Я объясню… И знай, у нас
В запасе времени немного.
Я это чувствую. Тревога
В душе уж копится. Но мы
Опередить с тобой должны
Старуху. Надо торопиться…
Могу ль я словом заручиться
Твоим, дитя, что ты помочь
Готова мне?» -
«Пускай не дочь
Я Ростиславу, ну, так что же?
Коль дело требует, похоже,
Придётся в образе её
Остаться мне, покуда всё
С ключом уладить не удастся.
Да и могу ль я отказаться,
Когда не в шутку в этот час
Тревога охватила вас,
Когда вдруг стало неспокойно
И мне самой, когда невольно
Ловлю на мысли я себя,
Что не прислушаться нельзя
К советам вашим?..», -
«Рассужденья
Твои достойны одобренья, -
Старик растроганно сказал, -
Да я иного и не ждал
Ответа, ибо отвлечённо
Заметить мог, что затаённо,
Помимо прочего, в твоём
Уме мелькнула мысль о том,
Что самозванца можешь скоро
Ты просто вывести с позором
На воду чистую, за всё
Ему воздав… Итак, ещё
Определиться нам осталось,
Как, чтоб особо не бросалось
В глаза, и где мне передать
Ты сможешь оттиски и взять
Из рук моих потом, чуть позже,
Готовый ключ», -
«Об этом тоже, -
Сказала девица, - сейчас
И я подумала как раз.
Есть обстоятельства (вернее,
Стеченье их), к одной идее
Меня подвигшие. Так вот,
Как всё устроить, наперёд
Уже, мне кажется, я знаю», -
«Что ж, любопытно…», -
«Предлагаю
Такой я план…»
LXIX
Когда ночной
Теснимый утренней зарёй
Стал сумрак таять над землёю,
Сменяясь лёгкой пеленою
Тумана в воздухе сыром,
Беглянка наша со слепцом
В дверях его рассталась кельи
И, усыпляющее зелье
И глину спрятав в узелок,
Вернулась в княжеский чертог.
Она притворно удивилась,
Спросив у князя: «Что случилось?
Чуть свет – весь терем на ногах?»,
И, взор потупив, на устах
Улыбку хитрую явила.
«Тебе забавно? Очень мило. -
Ответил князь, нахмурив бровь, -
А что мне думать, если вновь
Ты убегаешь своевольно
Бог весть куда? Как мне спокойно
Смотреть на это?» -
«Хочешь знать,
Я просто вышла погулять», -
«Через окно? И среди ночи?» –
«Но сна не требовали очи.
А что – в окно, хотела дать
Спокойно страже подремать.
Как ни крадись (в проходах гулко),
Шаги слышны. Так и прогулка
Не задалась бы», -
«Под дождём?..» -
«Всё лучше, чем погожим днём,
Когда в саду щебечут птицы,
Княжной-затворницей в светлице
Сидеть покорно и скучать,
Не зная, чем себя занять…», -
«Княжной-затворницей!? Однако
Для твоего же это блага,
И мне спокойней», -
«Никогда
Я б не подумала…», -
«Беда
С тобою раз уже случилась.
Вот и подумай…» -
«Сделай милость,
Не говори мне ничего
О том, в чём, право, далеко
Ты сам ещё не разобрался», -
«Как знать…», -
«Ты даже не пытался
К словам прислушаться моим,
Считая, видимо, пустым
И жалким бредом их. Конечно,
Бросалась ими я небрежно
И необдуманно порой,
Но не лукавила», -
«Княжной
Вот только что, как я заметил,
Ты назвалась. И вместе с этим
Дала мне, вроде бы, понять,
Что просто некуда бежать
Тебе отсюда», -
«Вовсе даже
Не так сказала я», -
«Суть та же, -
Отрезал князь, - Но – подождём.
Всё образуется. Потом
За то, что в странные впадаешь
Опять чудачества, ты станешь
Себя мучительно корить», -
«Бывает трудно подчинить
Деянья здравому рассудку», -
«Твою язвительную шутку
Я оценил… Теперь иди,
Себя в порядок приведи.
И постарайся, бога ради,
Мне на глаза в таком наряде
Не появляться впредь. Княжна
Достойно выглядеть должна…»
LXX
Ещё огонь зари-денницы
Не отпылал, к себе в светлицу
Гюльсу Альбина позвала
И разговор с ней завела.
Она с улыбкою спросила:
«Тебе, наверно, тоже было
Всю ночь сегодня не до сна?»
И вдруг заметила – Гюльса
Заволновалась.
«Шумно очень
И неспокойно было ночью.
Зачем же спрашиваешь ты?» -
«Но под покровом темноты
(Забавы ради, чтоб ты знала)
Тайком из терема сбежала
Я в поздний час, Гюльса, когда
Обычно спят все», -
«Значит…», -
«Да,
Вопрос свой хитрый неслучайно
Я задала тебе, и тайна
Твоя известна мне теперь.
Но никому, Гюльса, поверь,
Я не скажу об этом даже
Под страхом пытки… Да, от стражи
В саду я скрылась, где в тиши
Узнала голос твой. Скажи
Мне без утайки, кто с тобою
Был в эту ночь?» –
«Тебя порою
Понять не может даже князь, -
Гюльса промолвила, смеясь, -
Да и меня ты удивляешь
Ничуть не меньше. Ты же знаешь,
Кого люблю я без ума.
Или забыла, как сама
Со мной делилась сокровенным,
Как я тебе о друге верном
Своём рассказывала?.. В тот
Далёкий вечер также вот
Дала ты клятвенное слово
Хранить секрет мой», -
«До смешного
И впрямь чудачества мои
Подчас доходят. Но они
Пускай тебя не удивляют.
Что делать? Странные бывают
Теперь нередко у меня
Провалы в памяти, хотя
В уме я здравом», -
«Но отца-то
Как ты забыть могла?» -
«Не надо,
Гюльса, столь смело заявлять
О том, чего не можешь знать.
Не заслужила я укора.
Нет!.. Для другого разговора
Тебя сейчас я позвала…
Так с кем на тайном ты была
Свиданье ночью? С кем? Ответь же…
Или теперь вдруг стала меньше
Ты доверять мне?» -
«Ну, о чём
Ты говоришь?.. В саду ночном
Застала ты меня с Даяном», -
«Его я знаю?» -
«Под началом
Он в услуженье состоит
У Азамата…», -
«Да простит
Меня Господь, но я хотела
Услышать это», -
«Вот как?» -
«Дело
Есть небольшое у меня
К обоим вам. Самой нельзя
Мне суетиться. Князь и стража
Следят за мною. Помощь ваша
Мне потому-то и нужна», -
«Ах, беспокойная княжна!
Ну, что опять ты замышляешь?
Скажи… Зачем меня пугаешь?» -
«Поверь, волнуешься ты зря.
Ужель, Гюльса, дерзнула б я
Худую шутку на доверье
Твоём сыграть?» -
«Ни на мгновенье
Я не подумала о том», -
«Вот и прекрасно! О пустом
Тогда и речь вести не будем.
Давай же главное обсудим…»
Гюльса в покорности немой
Кивнула молча головой…
***