Было это в пору моей молодости - в лето 1974 года. Я только что обосновался в Москве. Во первых я женился. Во вторых я устроился на работу в театр Моссовета, где проработал ровно четыре месяца, как штык. Почему не больше? Зарплата была крошечной - семьдесят рублей! А надо было таскать деньги в молодую нашу семью. А денег-то и нету. Так - что-то неприлично мелкое.
По вечерам я уходил из дома, садился на троллейбус и ехал в театр. Проходил внутрь и - бутылки пива «Жигулевское» окружали меня кольцом, потому что рабочие, четыре человека пили и пили его. Ну и я с ними.
Само собой разумеется, что я видел и богов театра Фаину Георгиевну Раневскую и Ростислава Плятта издалека, и не говорил с ними. Что-бы я мог сказать им, кроме того что люблю их обоих?
Таскать столы и стулья было привычной задачей. Иногда свет тушили, и мы быстренько расставляли мебель в паузах, когда зрители, сидевшие в зале, напрягали свои глаза, смотря на сцену - а тут раз - и - здрасьте-пожалуйста - все готово к продолжению представления - играй-не хочу, то есть хочу и играю. Мы-же пьем пивко и балакаем во всю рабочую волю.
Но были антракты. Поработал артист на сцене и тут-же в буфет взять кофе с заслуженным пирожным. Ну и мы тоже кофе хотим, а кофе-то крепкое-крепкое, пей да и только, а из буфета выходишь бодренький, и давай на грудь мебель, хоть-бы и не было тех несчетных бутылок с пивом.
Вот и я стою в очереди за кофе во внутреннем буфете театра, куда зрителям запрещено ходить, а только мы и ходим. Очередь обычная - впереди Ия Савина - в середине я - позади Маргарита Терехова. Ия Савина роняет десятку на пол. Я наклоняюсь, беру десятку и протягиваю Ие. Она , сверкнув очами, прошипела мне:
- Спасибо. -
И схватила красненькую бумажку. Маргарита Терехова зашептала мне на ухо:
- Ну что-вы, молодой человек, наклоняетесь перед этой женщиной? Надо было-бы стоять и не шевелиться, а то она вас сожрет! Она - женщина загадочная - всех ненавидит просто-так. -
Ну я понял, что-мне не следует соваться в их театральные козни.
25 авг 2018 ; ;;;;;;