У тихой бухты на краю
окно рассвету приоткрою –
за бухтою да за горою
увижу родину мою.
Всё любо мне: поляны с клевером,
пчелиный гуд, июньский зной,
и ветер, даже если с севера,
и даже ливень проливной,
тропа скалистая в багульнике,
смолистый ворон на дубу
на поднебесной загогулинке,
читающий мою судьбу.
Над бухтой – звоны корабельные,
уключин скрип да плеск волны.
У школы – яблони. Побелены
ещё с весны.
А я с разбитыми коленками
по чудеса да по грибы…
И стало всё это нетленкою
моей судьбы.
В лесу – домишко по-над бухтою.
Иной завидуя избе,
всё на луну косится пухлую
и держит липу на себе.
Уж эту липу обнимала я!
В её ветвях играла всласть.
Под липой бабушка дремала.
Марией бабушка звалась.
Она как будто вся из снега.
Белей платка белела прядь,
белели брови, и морщинок –
не удавалось сосчитать.
Я всё смотрела, как на диво.
Мы с ней дружили – стар и млад.
Я знала – бабушка красива,
как вешний сад…
Её давно на свете нет.
И я давно не езжу к маме…
Но неустанно липов цвет
кружит над нами.