В потные загривки ломится от скуки странная мысля:
Кто же виноват, дядя, в нашей муке стоптанных ботинок и
распростёртых губ у грязи сапогов батюшки царя?
Задержки ответа не последовало, ведь я же - хороший, а он - плохой.
И только так. Не может быть никакой иной причинно-следственной
связи, сказал я себе, пожирнее распластавшись в истлевшем кресле,
харкнув под руку и смачно пёрнув.