Под розовой дымкой покоятся сны,
с Хароном целуются, спят до весны.
Хорошенькой рожицей смотрит луна,
да так снисходительно, будто больна.
Едва-едва слышно завяжет полынь...
Здесь всё без излишек,не ново отны-
не. В лёгком бездействии спят до весны
люди без детства и без новизны.
Старенький телик - шипучий экран -
мы по ту сторону - мы, как игра.
Правила, Библия, Слово, Коран -
ты отправляешься в вечность к горам.
Горы изломаны временем вкрай,
ты, как и все, думал:"Мне только в рай."
Острые скалы, скрипучий песок -
бьётся в душонке брезгливый бесок.
Кости упали на горный хребет.
Что тебе выпало? Выпало - бред.
Горы песочат, песочит песок -
ты один голый, надень хоть носок.
Смотрятся звёзды и смотрят в тебя -
кто из нас новый?- Подумаю"я".
Старые космосы, странные сны,
ты, как и те, что задравши носы
падали, плакали, ладили строй,
а вместо музыки вечный отстой.
Вот, в чьём-то гуле блуждающих сфер
бродит богами потерянный зверь,
спит до рассвета, целует богов,
так, будто с ними проснуться готов.
В розовой дымке покоятся сны,
ждут, перекрестятся, снова весны
просят, и лезут в дырявый карман,
правила где? ну, хотя бы Коран?
Меланхолично скучает луна,
ей на всё лично... и всем... на всё на...
С Хароном хорошенький ходит венец.
Гребите отсюда, Луна, вам конец.
Так значит бездушны? Тем проще финал.
Ты та на кого он фонарь променял -
монета, монетка - пойди и купи,
но только душонку, смотри, не губи.
Под розовой дымкой покоятся сны,
с Хароном целуются, спят до весны,
хоронят, бесчинствуют, ищут войны,
прощения просят и новой вины.