Наверное, я выбираюсь на тающий лёд -
Обманчивым летом манит к горизонту восход,
Но сердце под ребрами рвется в закат из груди,
И чувствую азбукой морзе в крови: погоди,
Не жги над огнивом "ну, к черту" порты и мосты,
Смотри: на -Голгофе- Олимпе вздымают кресты
Соленые воды "пусть будет". Я вижу: в воде
Открытою раной мучительно тлеет "нигде".
"И пусть, что Голгофа", - вещает исписанный лист,
Все знают, что путь на вершину тяжел и тернист,
Что пятки взрезают ножами обломки камней,
А воля к смиренью для Бога безгрешья ценней,
;
Мне хочется верить, позволить себя обмануть,
Но это отчаянье давит, как камень, на грудь,
И стопы завязли в болоте из глупых "постой",
Но этот восход - потянись и коснешься рукой,
А сердце все рвется к закату, как глупый щенок,
Наверное, я не смогу удержать поводок,
Изрезаны пальцы, мучительно трудно дышать...
Разлучник-сентябрь ступает в мой мир не спеша -
Уставший до крика, до боли сжимающий трость -
Кому, как ему, столько вытерпеть в мире пришлось?
Всем хочется летних деньков растянуть волшебство...
Пожалуй, что я, как никто, понимаю его,
Смеюсь через силу, делю остывающий чай:
- Не стой над душой. Видишь в небе потерянный рай?
А я, как ты видишь, туда сквозь столетья иду...
Иду, как часы, только с места никак не сойду.
Смеётся. В глазах расплескалась медовая взвесь:
- Так если не сходишь - быть может, твой рай уже здесь?
- Ах, если бы, друг мой. Мой рай - далеко впереди,
Не сбившись с дороги, нам в жизни туда не дойти,
За раем так сложно идти и так сложно бежать.
...- Тогда тебе просто придется туда танцевать.
И мы в вальсе листьев ступаем на тающий лёд,
Вдали узкой лентой дороги алеет восход,
И пусть мои цепи ошибками тянут назад
Олимп - впереди.
Это значит, кончается ад.