О, степь моя, куда бы я ни ехал,
просёлками и трактами пыля,
вплетались в мою песню звонким эхом
трель жаворонка, шелест ковыля.
В какие бы края ни заносило,
душа рвалась к тебе, моя земля.
Уставшему мне возвращали силы
трель жаворонка, шелест ковыля.
Когда занозой сердце жгла тревога
и обрывалась в дебрях колея,
подсказывали мне домой дорогу
трель жаворонка, шелест ковыля.
И потому, как бы удачлив не был,
нет благ таких, на что сменяю я
седую степь, лазурный купол неба,
трель жаворонка, шелест ковыля.