Солнце тянется спозаранку
В наши окна седьмоэтажные,
Ты, родная, конечно, ангел,
Бывший дикий, но одомашненный.
Когда в сердце колотит полночь,
Память псов отпускает с привязи:
Ты такая бывала сволочь,
Что неясно, как мы и вывезли.
Чья-то мама и чья-то дочерь!
Нету этой беде названия.
Чем ты так уж милее прочих,
Голым фактом существования?