когда из рук прорастают корни
в небес сентябрьских в сырую землю,
ты, отрекаясь от лета, помни -
блаженны те, кто по жизни дремлют.
им невдомек, что за летом осень
итожит жизнь желтизной капели,
и лишь парад вечно юных сосен
закончит маршем сезон метелей.
а ты расти, вот и тучи рядом
питают мысли водой вселенской.
пройдешься с ними одним отрядом
куда-то к югу.
да, улетели
мечты и птицы, любовь и юность,
награды стали как будто мельче.
не принимай же за мудрость глупость,
что ты лишь винтик, лишь человечек.
и корни будут крепки, и тело,
и даже то, что душой зовется...
соседский кот оказался смелым,
теперь вот желчью на псов плюется.
когда из рук прорастают корни
и ты все глубже уходишь к звездам,
запомни, где-то сгребает дворник
листву прощенья.
вороньи гнезда
чернеют даже средь веток кленов
своей наивною жаждой жизни.
и тонкий шарф только дань сезону,
и ты отчасти участник тризны.
***
дня хмельное постоянство
давит осенью слезу.
это просто все от пьянства,
сам себе я говорю.
это лишь сезон вздыханий
по упущенной мечте -
виски, лед, небес желанье,
август лета на дворе.
обьясняю снова, сдуру,
этот чертов легкий сплин,
парк стоит сейчас понурым,
журавлей прощальный клин
забивает в сердце правду -
завтра лета крайний срок.
и сентябрь пройдет парадом
стихотворных светлых строк.
***
смотри, не страшно падать в небо, ступив с карниза мирозданья,
лишь ангел вслед посмотрит слепо, читая мысли в назиданье.
смотри, за тридевятым царством, среди цветущих обещаний,
растет от вечности лекарство. а ты ведь хочешь, без прощаний,
уйти туда, где запах солнца пыльцою рыжей разнотравья
окрасит небо светлой бронзой, и ты, постигнув смысл скитаний,
падешь в его хмельное ложе, уснув на сотню лет без спроса,
и где лишь самый лучший Боже, любовь пытая на допросах,
тебя разбудит на рассвете сгоревшей заревом вселенной,
и будет, словно о победе, вещать о том, что мир же тленный...
не задохнись в его объятьях, вино вкушая под бифштексы,
и кровью хлынет чье-то счастье, и дальше только NEXTы,
NEXTы...
миров былая многослойность падет к ногам твоим устало,
и ты, почти что непристойно, начнешь опять любви начало.