На улице пахнет яблоками гнилыми,
Листья тихо припадают к земле,
Раньше мы были немного иными,
Счастливее что ли, и бес в ребре.
Ограничил кто-то нашу свободу,
Не поддавайся на этот бред,
Головою опущены словно в воду,
Пишет что-то грустное новый поэт.
Рифма скользко и мерзко держит огонь,
Мы стараемся прятать, что бьется внутри,
Что-то явно гниет, и зловредная вонь,
Растекается в месте твоей тоски.
Деготь душ несклоняем в твоих стихах, напиши-ка поэт пару строчек и мне,
Ты растерян и прост, и в письме твоём страх,
Лист уснёт и проснётся в сырой земле.
Мухи сонно в углах обустроили дом,
И весной надоедливо будут кружить,
Отвалился замок и уплыл паром,
Что ж, бесцельно творить и неверно жить.
Этот город ослеп от твоих имён,
Монумент не поставят тебе, поэт,
Хорошо, что ты в строки свои влюблён,
Так продержишься годы, а может век.
Век навеки сомкнувшихся разорви,
Перепонки меж пальцами, два крыла,
Окна настежь и помни: «всегда лети»,
Даже если не знать, не смотреть куда.
Просто порох летит, не сбивая с пути,
Простота необуздана тысячью звёзд,
Отвернись от былого, шепчи в тиши,
Это громче, и ярче молчащих грёз.
Ветвь ногая закроет тебе глаза ,
Ты одет и зима для тебя естество,
Громче, выше, яснее теперь гроза,
Даже в стужу почуешь гниение створ.