Иду к очередному рубежу,
К неустранимой безутешной дате,
По лезвию, на ниточке кружу,
А жизни впереди намного ль хватит...
Играл ли с нею в глупое лото,
С ямайским ромом, ждал, придет бочонок?
Нет, видел муку приоткрытых ртов
И хилых детских слабеньких ручонок.
Когда стряхнешь с себя земную пыль
И обнажишь страдающую душу,
Заплачешь, как замурзанный малыш,
Боясь в себе последнее порушить.
Как обласкал, сопливых накормил,
Какую дал еду, какую помощь?
Я рад, что сам амброзию не пил,
А был их жизни захудалый сторож.