Давным-давно жили в покосившейся избушке старик со старухой. И так долго жили, что счёт своим годам потеряли. Сидят, бывало, на завалинке, греются на солнышке.
– А что, жена, – прошамкает старик, – небось, сотню лет мы с тобой уже прожили, на вторую пошли.
– Как же, сотню! – ворчит старуха. – Полторы, не меньше. Когда мне было сто лет, я ещё с коровой и курами управлялась. А теперь еле ноги волочу.
– Да, – сокрушённо качает головой старик, – и я давно уже не тот, что был когда-то. Дверь вон того гляди с петель сорвётся, а у меня ни сил, ни желания.
– Будет тебе, – утешает его старуха, – сорвётся – что-нибудь придумаем. А пожить всё равно ещё хочется. А, дед? Ты как насчёт пожить-то?
– Дык я что? Я не против. Силёнок только вот нету…
Так и жили день за днём. Однажды пошёл старик в лес за дровами и наткнулся на куст малиновый. Ягод на нём – немерено. А собирать не во что. Вылил он тогда воду из бидона и наполнил его крупными спелыми ягодами. «Вот, – думает, – старуха-то моя ужо обрадуется гостинцу».
Притомился однако, пока топтался вокруг куста. И день, как нарочно, выдался невыносимо жаркий. А попить нечего – воду-то всю вылил. Присел старик под деревом, глаза прикрыл, и чует, что подняться уже не сможет. Стал мысленно прощаться со своей старухой, со всем белым светом.
И тут послышалось ему, будто журчит где-то вода. Собрал он последние силы и ползком, ползком через кусты да коренья на спасительный звук. Выполз на полянку, глядит – батюшки светы! – пруд не пруд, река не река, но вода настоящая.
Опустил старик голову в ручей – пьёт, не отопьётся никак, а про себя рассуждает: «Почему же я раньше-то про этот ручей ничего не знал? Али по старости запамятовал?»
Наконец, утолил жажду и хотел ещё посидеть, отдохнуть, только ноги сами подняли его, да так резво, что он испугался, кабы в спине чего не заклинило. И тут показалось ему, будто глаза его подслеповатые видят самую тонкую травинку, а ещё самый мелкий листочек на самой верхней ветке дерева.
Подивился старик таким переменам, да и забыл. Откуда ж ему было знать, что вода в этом ручье не простая, а особая? И что кто бы ни попробовал ей напиться, зверь какой или человек, с каждым глотком становился чуточку моложе. А старик столько выпил, что превратился в крепкого кудрявого юношу.
И такая на него весёлость напала, такая лёгкость да прыгучесть во всём теле приключилась! Закинул он на спину большущую охапку сучьев, подхватил бидончик с ягодами и бегом к дому!
Бежит, кричит издалека:
– Жена-а! Дрыхнешь, что ли? Вот я тебе гостинца принёс!
А старуха на крыльцо вышла, опёрлась на клюку и давай брюзжать:
– Ты, негодник, никак посмеяться решил над старой женщиной?
– Что ты, что ты, – опешил старик, – совсем ничего не видишь?
– Я всё вижу, – продолжает ворчать старуха. – И вижу, что ты молодой и вроде бы добрый парень, а хочешь меня обидеть.
– Да зачем мне тебя обижать, мы же с тобой больше ста лет под одной крышей живём! – повысил голос старик.
Старуха с опаской приблизилась к нему и пристально осмотрела с головы до ног.
– Да нет, ты же молодой совсем, хотя голос мне знакомый. И рубаха на тебе точь-в-точь как у моего старика.
– А в чьей же рубахе я должен ходить? – взмахнул руками старик.
– Вот так же старик мой делал, когда молодой был… – а сама глаз от него оторвать не может.
Совсем растерялся старик, не знает, что и подумать. А тут кадка с водой стоит. Он подошёл, заглянул в воду и глазам своим не верит – кто это? Провёл рукой по лицу, а молодой парень, что из воды на него смотрел, то же самое сделал.
Задумался старик крепко. Стоит, затылок чешет. То на отражение посмотрит, то в сторону леса повернётся. Вдруг хлопнул себя по лбу ладонью и засмеялся задорно.
– Вон оно что, – говорит, – вон оно как всё обернулось. Выходит та вода в ручье не простая, а молодильная!
Рассказал он всё старухе и обещал назавтра отвести к тому лесному ручью, чтобы, значит, и её молодой сделать.
– Эх, – подмигнул он ей, – старая, поживём ещё в своё удовольствие!
А наутро проснулся – нет нигде его старухи. Неужто, думает, одна в лес отправилась? Эка ей невтерпёж молодой-то стать. Хотел было вдогонку отправиться. А потом подумал и решил, что так даже лучше будет – вернётся из лесу его жена красавицей писаной, вот будет веселье!
Но не тут-то было – вот и солнце на закат пошло, а старухи нет как нет. Забеспокоился старик, отправился в лес. Идёт, покрикивает, а в ответ тишина. До ручья почти добрался, когда услышал детский плач. Что ещё за напасть, думает, как в лес ребёнок попал?
Вышел на берег ручья аккурат в то место, где сам воды вчера напился. Глядь, и впрямь грудной ребёнок, в какие-то лохмотья завёрнут, кричит, надрывается. Наклонился старик над ним, развернуть хотел, и видит, что лохмотья эти не что иное, как платье его старухи.
Тут он всё понял – старуха от жадности пила до тех пор, пока не стала младенцем. Делать нечего, взял старик свою старуху на руки и отнёс домой. Пришлось ему с тех пор ещё и нянькой стать.
А здесь другие сказки
http://www.stihi.ru/2018/04/18/6464