Ты не будешь лететь во тьме, ты не птица, и ты не ветер, ты не тихий и нежный зверь, ты жестокий голодный хищник.
Ты не флейты изящный звук, ты не девы приятный голос, ты не ел и не будешь есть с рук, ты — военного рога возглас.
Ты не белый, не черный, ты — рыжий, как огонь, как пожар, как беда, ты как море — соленый и горький, ты не пресного пруда вода.
Ты несешься незнамо куда вырывая с корнями деревья, ты в пустыне песок из стекла, мелкий, острый, прозрачно-безличный.
Ты пирит, ты золото дураков, ты высекаешь искр кричащих сноп, но в глаза тебя знают, и знают, кто ты таков, ты рыжее, ты легче мечты из снов.
Ты лежишь и не жив и не мертв, холоден камень под белой худой спиной, капает на пол кровь, кольцами вьется змей где-то над головой. Чаша почти полна. Столько стоят сказанные в гневе слова.
Звук по каменным сводам летит, крики эхом стоят в ушах. Тебе больно, мой муж? Тебе яд выжигает глаза? Я верна тебе, я держу твою жизнь в руках, но за всё ты ответишь, мой муж, и ответишь, поверь, сполна.