Незадолго до вторжения Гитлера на территорию СССР, засыпая, Сталин вспомнил спор в одной из пересыльных тюрем. В ожидании очередной высылки, среди осуждённых зашёл разговор о Боге. Тут были и евреи, и мусульмане, и православные. В одном сошлись быстро, решив, что у каждого верующего есть свой Бог и нет причин не верить нам в Божий Промысел. Но вдруг из дальнего тёмного угла послышалось утверждение от чахоточного осуждённого, что Бога нет. Чахоточный утверждал, что, если бы был Бог, то всё в мире вершилось бы по справедливости. Все неожиданно замолчали. Сталин до этого утверждения в разговоре не принимал участие. Выждав паузу, он попросил чахоточного объяснить всем присутствующим такое понятие, как бесконечность Вселенной. «Если объяснишь вразумительно – сказал Сталин – и я поверю, что Бога нет!» Ясно, что объяснения от чахоточного не последовало. «Ну, коли нет объяснения – заметил Сталин – значит, есть нечто свыше! Ведь без участия человека создана такая загадочная Вселенная. Кто её создал? Если не человек, то кто? И этот факт следует принимать, как данность. Верить в то, что создано свыше!»
Сталин не сомневался, что русская государственность состоялась благодаря вере. Православная вера невидимым обручем стягивала и скрепляла наши силы и немощи, и не позволяла за последние 500 лет одолеть нас, если мы вели справедливые войны и защищали своё Отечество.
Вера ведёт народы на подвиги и великие свершения. Вера позволяет вынести неодолимые лишения и тяжести. Народы хотят верить. На вере был построен античный мир, где действовали герои и боги. На стремлении к лучшей вере был построен христианский мир, где главным Спасителем человеческих душ стал Христос. Понятно, что христианская религия возникла не на пустом месте, к ней шли веками через оценку и самооценку древних реалий. Если в бессмертном произведении Гомера «Илиаде», написанном где-то в 8-9 веках до новой эры, действуют люди и боги, верховные вожди, а на Олимпе спорят боги, и нет сомнения в том, что они вершат судьбы в этом мире, то уже у Эврипида, который жил в 5 веке до новой эры, критика мифологической системы находит в его лице решительного последователя. Он уже скептически относится к оракулам и гаданиям. В его изображении богов заметны низменные страсти, произвол и капризы, жестокость по отношению к простым смертным. В трагедиях, нередко намёками, выражается сомнение в правоте богов. «Если боги совершают позорные поступки, они не боги!» - говорится в одной из трагедий Эврипида. Но он не первый и не последний, в ком возникли сомнения в правоте богов. Так зерно было брошено на подготовленную почву, и, через несколько веков, дало свои всходы.
Но вера в богов ещё долго продолжала вести вперёд всех – простолюдинов, воинов и полководцев. Кровь человеческая лилась рекой, жертвы приносились богам по случаю и по прихоти. Так, Иллирийский князь Клит, ожидая битву с Александром Македонским, «принёс в жертву трёх мальчиков, трёх девочек и трёх чёрных баранов». Да и сам Александр Македонский, готовясь к походу на Персию, также «принёс жертву в храм Илийской Афине, посвятив ей своё оружие, и взял вместо него оружие храма, и первым делом, священный щит, слывшим щитом Ахилла». А когда триера Александра, пройдя Геллеспонт, достигла берега первою, Царь с носа корабля метнул копьё в сторону неприятеля и первым выскочил во всём вооружении на берег, повелев в месте высадки воздвигнуть алтари.
Христианство, одна из трёх мировых религий, возникло в 1 веке новой эры в восточной провинции Римской Империи – Палестине. Общий признак, объединяющий христианское вероисповедание, вера в Иисуса Христа, как Богочеловека, Спасителя мира и в Троицу, понимаемой так, что Бог един по своей сути, но существует в качестве трёх лиц: Бог – Отец, Бог – Сын и Святой Дух. Христианская религия уже не требовала кровавых жертв, как в античные времена, но не только этим она оказалась по душе нашему князю Владимиру. Ведь многие из русских находились на службе Византийских Императоров в Греции, где и принимали Христианство, принося новую Веру в своё Отечество.
Князь Владимир крестился сам в 988 году, и одновременно вступил в брак с греческой Царевной Анной, сестрой Императоров Василия и Константина. Крещение его происходило в греческом городе Херсонесе, на юго-западном берегу Крыма. Оттуда он привёз духовных и необходимые принадлежности для христианского богослужения в город Киев, где и состоялось крещение в Днепре:
Через море, по волнам,
Боже, правда,
Докатилась вера к нам
Из Царьграда,
Докатилась, добралась
До порога –
Принимай, Славянский Князь,
Веру Бога,
Принимай, пока не стар –
Сердце бьётся!
Помни! Просто этот дар
Не даётся,
Не даётся! Ты поймёшь
Участь меры –
Если в сердце зло и ложь,
Ты без Веры!
Принимай Небесный Свет
С новым саном –
Это выше, чем обет
Истуканам,
Выше княжеских палат,
Выше славы,
Ты впервые, Княже, свят
Для Державы!
Целой будь, душа-сосуд,
Выше лести,
Нынче твой и Божий Суд
Правят вместе!
...Вот Молитва потекла,
Словно токи,
И несут колокола
Звон высокий,
Расплескалась, разлилась
Грусть-истома –
Покатилась с неба связь
И до дома!
Всё продумано до «я» -
Так отныне,
Князь и белая ладья –
Мир княгине!
Для неё такая высь –
Тучи взвились,
Пред иконой поклялись,
Породнились!
Повтори – благодарю
Веру Бога,
Византийскому Царю
Есть подмога!
А дружина, что окрест,
Очень кстати –
Княжий меч, почти что Крест
В рукояти!
Русь и славу береги
В мире строгом –
Что враги и не враги?
Мы – под Богом!
...Кто-то выкрикнул – «Пора!»
Люд – не зритель,
И сегодня у Днепра
Князь – Креститель!
Вышел час, не временим,
Вывод сущий –
С Князем – Вера, мы же с ним
В мир грядущий!
Возвеличь! Твоя страда
Вечно длится,
Просветлела и вода
Да и лица!
Заходите с Верой в дом
И не ждите –
Наречённых всех Крестом
Осените,
Подтвердите – в небесах
Гордо реем –
Русь на Божеских весах,
Мы прозреем,
Всех убогих навестим –
Где та хата?
А врагов своих простим
До заката!
Но Отечество беречь
Будем снова –
С нами Бог и острый меч,
Как основа!
...Верим Богу, а не снам,
Лечим раны –
Уносились по волнам
Истуканы!
Ободрись, Святая Рать,
К делу свалка –
Жалко кожу обдирать,
Резать жалко!
По живому! Али как?
Что лампада?
Вера – это не пустяк,
Так и надо!
Открывайте шире рот –
Бредят души:
Колдовство и приворот,
И кликуши,
Бьют ещё причуды влёт
Воздух ярый –
Сразу, нет, не отомрёт
Корень старый!
...Но зато на мир смотри
Через вёрсты –
Вон, встают монастыри
И погосты,
По угорам и горам
Бродят вести –
Новгородцы строят Храм
В лучшем месте,
Русь взбодрилась, вознеслась
И проснулась,
На замесе новом связь
Протянулась!
Вместе, ежели вдвоём,
Вяжем туго –
По Молитве узнаём
Мы друг друга!
Развернись, благая ширь,
Пой, протока –
Русский сонный богатырь,
Встань до срока!
Будь восторженен и смел
В новы веки,
Защищай родной удел
У засеки,
Принимай с молитвой бой,
Будь в кольчуге,
Илья Муромец с тобой,
Братья, други,
И Распятье на груди,
Есть отвага!
...Дел так много впереди
И во Благо!
Но отеческий недуг
Гонит тучи –
На борьбу направлен дух
Наш могучий,
Слаб душевный комелёк
С новым ладом –
Посчитали, Бог далёк,
Сила – рядом!
И у княжеских теснин
Снова драка –
Всяк пророк и господин,
И вояка!
Тут не к месту пастораль,
Пахарь в поле –
Задымилась наша даль
В своеволье,
И белела ночью кость
У кургана –
Если утро, значит злость,
В вечер – рана!
Нет покоя за душой,
Время – спорам!
Разделён удел межой
И забором!
Что случилось? Удивлюсь –
С нами сталось?
...Что же ты, Святая Русь,
Распласталась!
Русь языческая держалась на силе, Русь Христианская к силе князя и его дружины добавила духовную связь и неодолимую Веру в Спасителя. Само крещение, видимо, уже назрело, и проходило без каких-либо известных нам эксцессов. Русь расставалась со своими идолами, веря в приметы, и в то, что идолы обиделись, и быть беде на Руси! Так считали новгородцы. Но языческие привычки живучи, они находят закоулки в наших душах до сих пор. Так, Чаадаев, в одном из своих писем сообщал, что в середине 50-х годов 19 века обряд «опашки» продолжает существовать в России, когда по причине мора и болезней в полночь впрягаются голые бабы в соху и обволакивают её вокруг села. Да что говорить, ведь в отдельные приметы и предсказания многие из нас верят до сих пор. Такое поверье резко усиливается в период упадка народного духа!
Многими историками, в том числе и Василием Ключевским, отмечено, что миссионерами, нёсшими Веру Христа, зачастую были греки, но среди них было достаточно много случайных людей. Видимо отсюда многие христианские каноны нами были усвоены с ошибками. Ведь не на пустом месте вкрались ошибки в тексты христианских книг, которые пытался править и уничтожать Патриарх Никон через 600 с лишним лет после крещения Руси. Понятно, что не всякий грамотный грек спешил в дикую и заснеженную Русь со своей проповедью! И недаром говорили на Руси по этому поводу: «Что ни грек, то обязательно плут!» Слава Богу! Мы нынче обходимся без подсказок случайных миссионеров и способны сами разобраться в священном писании. Но грекам всё же благодарны!
Из летописи известно, что Князь Владимир Святой построил в Киеве Соборную Десятинную Церковь и назначил на содержание её часть своих доходов. Он также написал клятву в сей церкви. Эта клятва встречается в Уставе Владимира, в котором он призывает своих преемников нерушимо блюсти постановления, составленные из правил Вселенских Соборов и законов Греческих Царей. Таким образом, Церковь на Руси стала ведать не только спасением душ, но она стала сотрудницей и «руководительницей мирской государственной власти в устроении общества и поддержания государственного порядка».
Отделять русскую историю от Православия невозможно. А ведь это до некоторого времени делалось. Из православных деятелей, мы пожалуй, знали одного Сергия Радонежского и считали, что обустраивали и защищали Русь одни князья, цари и императоры. Но ведь ни одного мало-мальски важного решения после Крещения Руси не принималось без участия и благословления Русской Православной Церкви! Другое дело, чей голос и когда был выше – правителя или церковных иерархов? Уж тут всяко бывало, но не в этом суть!
На православии воцарилась и выдюжила все невзгоды наша Русь. В этом главный залог нашего бытия в прошлом, настоящем и будущем! А вот как Русь обретала себя, об этом стоит отдельно поразмыслить.
Сталин, отдав себя служению партии большевиков, следовал в своих решениях принципу «демократического централизма». Решил товарищ Ленин, что «религия – это опиум народа», значит, с этим надо было соглашаться. А ещё, пожалуй, об этом и не задумывались – шла борьба на уничтожение!
Отношения Сталина с Троцким никогда не были нормальными и благожелательными. Сталин знал цену словам и делам Троцкого и понимал разницу между собой и им. Сталин бескорыстно служил делу, которому посвятил всю жизнь. Троцкий же наглым образом пытался извлечь личную пользу для себя и ближнего окружения, используя неразбериху смутного времени. Когда Сталин узнал, что Троцкий в августе 1918 года, находясь в Свияжске, торжественно открыл памятник Иуде, то ничуть не удивился. Он просто ещё раз убедился, что позёрство Троцкого замешано на незнании русского православного люда. Кстати, памятник Иуде через две недели снесли и утопили в реке, что только подтвердило убеждение Сталина в том, что Троцкий далёк от Православной России и совершенно случаен на историческом поприще. Но такое событие, как открытие памятника Иуде, заставляло задумываться. Почему такое стало возможным в православной России? Почему Святейший Синод предал главу Православной Русской Церкви после отречения Николая Второго и благословил временное правительство? Что произошло с русским православным народом? На эти вопросы надо было отвечать, дабы не повторить ошибок царской власти. Нашлись же судьи Христовой Веры в России:
Где полудикие места,
Где слово стынет в глотке,
Судили, помнится, Христа
В державном околотке!
Вокруг толкались мужики,
Монах лобзал Икону –
Судили, смыслу вопреки,
Однако, по закону,
По праву мести и обид,
По выбору момента –
Судья, суров и деловит,
С ним два интеллигента,
Графин с водою про запас,
На портупеи мода,
И, несомненно, голос масс,
Но всё ж не Глас Народа!!!
Тут не Вечеря при свечах,
Тут век, огнём расколот –
И грязный зальчик в кумачах,
И флаг, и серп, и молот,
И для аскета – простота,
И от присяжных слово!
...Христа там судят, не Христа –
Не доена корова,
И до обиды – недосуг,
Ждёт при коняге фура –
Мы из христовых, бывших слуг,
Но с нами - диктатура,
И точно знаем - кто есть свой,
Бумаге верим разной –
Пусть он ответит головой
И сутью буржуазной,
И всей молитвенной страдой,
И выбором карьеры –
Да нам бы к вечеру удой,
Да нам бы хлеб в три меры,
Да нам по осень трудодни
И разговоры-толки!
...Кричали громкое – «Распни!»
Жиды и комсомолки,
Ярилась истина орав –
«Нам Библия – не книга!»
«Христос в Знамении не прав!» -
Вопил и поп-расстрига!
Толпа - в единой борозде,
У волока и брода –
Вот и свидетель на суде
Твердил – «Он – враг народа!
Ходил годами, словно туз,
От Волги и до Дона,
И прибыл в ленинский Союз,
Видать, из-за кордона!
Под дых его и каблуком,
По всей его породе –
Он и с Деникиным знаком,
И знал Краснова вроде!»
А полупьяный, жирный мент,
Подпрыгнул выше планки –
«Он – николаевский агент,
Сексот былой охранки!
К чему слова и толкотня?
Ему и выстрел кстати -
Ведь он допрашивал меня
В Петровском каземате!»
Крестилась баба – «Боже свят!»
Предчувствуя потерю -
«Хотя я пролетариат,
Но в россказни - не верю!»
Да что молитва? Лучше – йод
И Идол вместо злата,
Когда судилище идёт –
Не надобно Пилата!
Мы сами дыба и крючок –
Не Крест, а факел взвился:
Как православный мужичок
В подручники сгодился?
И в чём кровавый пиетет?
И сколько стоит взяток?
Христовой Вере – сотни лет,
А марксовой - десяток!
Что? Не хватило Вере сил?
Аль внешнее коварство?
Какой-то Ленин замесил
В дерьмо такое Царство!
Мы стали тенью дикарей
Без старого закона,
А где был Пастырь-Иерей?
И с кем была Икона?
И что осилить? Что забыть?
Чей флаг над куполками?
Не так учили, может быть,
Нас Пастыри веками?
Аль шла молитва без души
И пропадала в массах?
А может, в храмы торгаши
Пришли в церковных рясах?
В чём православный перекос?
И в чём молитв избыток?
Даёт ответ ли на вопрос
Для нас Церковный Свиток?
Тут сберегай, не сберегай,
Но рухнула Громада –
Давай, безбожников ругай,
Церковников – не надо!
Они при Боге – в стороне,
Им рясы – те же латы,
Им святость вечная - в цене,
Они ж не виноваты!
А как же бред и темнота,
Как жертвы старовера?
С Крестом, но только без Христа,
Случалась и карьера!
И что осталось на потом?
Что Господу угодно?
А может быть, не тем перстом
Крестились принародно?
И что для Веры новизна?
Что Никон за портьерой?
…Не в Православии вина,
А в тех, кто сжился с Верой!?
И в тех, кто ладит с Верой прыть
И слово–теребило:
Ах, как бы нам не повторить
Того, что раньше было!
В те, оглуплённые года,
Когда обиды взвились,
Когда шалели господа,
А пастыри молились,
Когда летели вдоль села
В кровавой скачке кони,
Когда сметали купола,
Кресты и колокольни!
Когда крестились – «Боже Свят!
Откуда столько брани?
Видать, не знают, что творят,
Без Бога христиане!»
...О, да! Немыслимый коллапс
Усталых поколений –
А вдруг родится новый Маркс
Или картавый гений?
А вдруг вернётся прежний гон
И век сломает спицы?
Быть может, ленинский вагон
Уже идёт к границе?
А вдруг мы предков повторим
В былой, бесовской страсти,
И Русь–Россия, новый Рим,
Развалится на части?
И что Знамение судеб?
Кого сегодня славить?
А может, к Вере мягкий хлеб
Немедленно добавить?
И век наступит золотой,
Не то, что злая кичка –
И всё едино – Дух Святой
И пасха, и яичко,
И справедливость, видит Бог,
Не зверская утрата –
Кому-то дыба да острог,
Кому-то раб да злато?
...Мы - дел заплечных мастера,
Нам кровь – не катастрофа!
Там, где Секирная Гора,
Новейшая Голгофа,
Там тишина, как было встарь,
Там тот же остров сонный –
И песнопение-Тропарь,
И новый Крест Поклонный!
И выкрик времени – пора,
Всё может с нами статься:
Да нам судилище – игра,
Нам только бы добраться,
Нам сдёрнуть сбрую и узду,
Нам вскинуть кверху веки,
И громко крикнуть – «Поведу
Сквозь пни и лесосеки!
Сквозь прошлогодний буерак,
Сквозь то, что нынче мило –
Был до меня - едино мрак,
А нынче я - Светило,
Я – размышление и речь,
Так утверждать не стыдно –
Да мне бы Истину поджечь,
Глядишь, и станет видно!»
И тут же нищий явит вид,
И улыбнётся мило –
Глядишь, усадебка горит,
Глядишь, везде горнило!
И мало хлеба, много ласк,
И прошлое – обуза:
Глядишь, в крови Новочеркасск,
А в поле – кукуруза,
И разнотравье – целина,
И над ворами – нимбы,
Война была там, не война,
Но памятны Карибы!
И для настроек оселок,
И против культа – жало:
Нам с дурака и шерсти клок -
Покажется немало!
Как торопился трогать высь
И рвать над гробом ленты –
Вожди теперь перевелись,
И правят Президенты!
Им нипочём свободный ад –
Любой народный витязь,
Они стреляют наугад,
И вы – посторонитесь!
Они же – нет! Не торгаши –
Знамение эпохи:
Все их законы – хороши,
А сталинские - плохи!
И Сталин – истинный Сатрап,
Рубил, не вёл беседу,
И вырывал из грязных лап
Не он для нас Победу!
Не выбивался он из сил –
На то в законе место:
Не он Отчизну возносил
В боях до Эвереста!
А вот свобода – это да,
В ходу и странной моде –
Убьют под утро без суда,
Однако, по свободе,
По праву Права, без прикрас,
По Праву их Эклоги -
И что сегодня голос масс,
Коль взрывы да поджоги?
Коль всюду бешеный оскал,
Коль бред Кремлю угоден?
Да, жаль, свободный радикал
От мести не свободен!
Уж приготовился палач
Писать о казнях были –
Мы о свободе слышим плач,
О вечности забыли!
Но много красочных оправ
Без истины и правил –
И тот сегодня жив и прав,
Кто капитальчик справил,
Кому неведом русский стон,
Кому медяшки – боги,
И кто упрятал за кордон
Добычу и налоги!
Но неподсуден перегиб –
Удар под дых и в морду,
И тот, кто жив, и не погиб –
Погибнет за свободу!
И будет дождь пшеницу жать,
И опустеют ложи!
...Народ в России обижать –
Всегда себе дороже!
На то Мирской и Божий Суд,
На то Грехи и Страсти –
Молитвы с хлебушком спасут
Отечество отчасти!?
А как же Совесть? Простота?
Чей хлеб, руда и злато?
Тут мало вечного Христа
И мало Коловрата!
И что сегодня человек?
Он в немощи повинен –
И на дворе не новый век,
А век Екатеринин!
Лишь по другому говорят,
И чаще - о свободе,
Но фаворитов тот же ряд
И лизоблюды в моде!
Учителя, коль верить, сплошь –
Шагают левой-правой,
С душонкой грязною вельмож
И с истиной кровавой!
И слава их не в праотцах,
И не на Поле Чести,
А в том, что правят во дворцах
С убогой властью вместе!
Что не толкают под ребро
Бесовскую ораву,
И делят русское добро
По их уму и праву!
Их воровской, не Божий клан,
Их слово – «Сколько стою?»
Страдают похотью дворян
И страстью крепостною!
И у свободной городьбы
Державная осока,
А из различий – мы рабы,
Свободные без срока!
Но с нами боль и нищета,
А сверху – новый Гений,
И судят нынче не Христа,
А выбор поколений!
Сталин прекрасно понимал, что в основу будущего коммунистического общества положена христианская идея. Лозунги времён Французской революции со словами – «Свобода, Равенство, Братство», взятые на идеологическое вооружение большевиками, также не противоречили христианской идеи. Те же библейские истины, типа – «око – за око, зуб – за зуб», «кто не с нами – тот против нас», также были взяты на вооружение большевиками. Фактически, делалась попытка строить новое общество без Бога, но с новым идолом. И Сталина очень беспокоила проблема повторения тех же исторических ошибок Русской Православной Церкви в процессе строительства нового общества.
Находя одинаковые параллели между Русской Православной Церковью и партией большевиков Сталин искал причины падения авторитета Русской Православной Церкви, которые привели к фактическому развалу царской России. Он обратился к статье философа Владимира Сергеевича Соловьёва «Русская идея», написанной в 1888 году. Соловьёв цитировал И.С. Аксакова: «Наша церковь со стороны своего управления, представляется теперь у нас какою-то колоссальной канцелярией, с неизбежною канцелярскую официальною ложью. Не превращается ли сама церковь в одно из отправлений государственной власти, или, говоря проще, не поступает ли она сама на службу к государству? Нигде так не боятся правды, как в области нашего церковного управления, нигде младшие так не трусят старших, как в духовной иерархии, нигде так не в ходу «ложь во спасение», как там, где ложь должна бы быть в омерзении. Нигде, под предлогом змеиной мудрости, не допускается столько сделок и компромиссов, унижающих достоинство церкви, ослабляющих уважение к её авторитету. Всё это происходит, главным образом, от недостатка веры в силу истины».
В этой убийственной оценке Русской Православной Церкви Сталин видел оценку и партии большевиков, и не мог с этим не считаться.
Сталин искал причины, по которой народ так легко отрекался от церковных деятелей.
Так, начиная с правления Петра Великого, церковные иерархи взяли себе за право оправдывать любые деяния власти, угодные самой власти, а не Богу и народу.
В.О. Ключевский писал о высшей церковной иерархии в 1906 году: «Люди духовного, а в последнее время и светского звания, обездоленные природой или спалившие свою совесть поведением, не находя себе пристойного сбыта, проституируют себя на толкучке Русской Церкви, монашеством и чёрным клобуком, как могильной насыпью, прикрывают невзрачную летопись свой жизни, какую физиология вырезала на их лбах. Надвинув на самые брови эти молчаливые клобуки, они чувствуют себя безопасными от своего прошедшего, как страусы, спрятавшие свои головы за дерево».
«Таких деятелей и в партии большевиков с избытком!» - прочитав оценку Ключевского, подумал Сталин. И оценкам Ключевского можно было с уверенностью доверять, так как он сам был выходец из семьи сельского священника.
Слишком долго Русская Православная Церковь смиряла русский народ, слишком часто твердила, что «всё от Бога», что «Царь – это Помазанник Божий!». Но чёрная энергия народного недовольства копилась веками. И она выплеснулась в 1917 году с ослаблением царской власти. Фактически, христианская идея эксплуатировалась на протяжении многих веков, что не могло продолжаться бесконечно.
Сталин понимал, что и он повторяет во многом деятелей Русской Православной Церкви. Если церковь веками эксплуатировала христианскую идею, то большевики уже на протяжении 15 лет эксплуатируют энтузиазм русского народа.
Да, многое сделано за счёт жертв и неимоверно тяжкого труда, но такое положение вещей невозможно сохранять бесконечно долго. Жизнь улучшалась слишком медленно. И народ, который, показалось, навсегда отрёкся от Бога, продолжал верить в Бога и ожидать Божью милость.
Сталин помнил, что после Февральской революции 1917 года в среде Русской Православной Церкви появилось раскольническое движение, с целью «обновления церкви». Известно, что протоирей Александр Введенский с сотрудниками ГПУ прибыл ночью 12 мая 1922 года в Троицкое подворье, где находился под домашним арестом Патриарх Тихон. Введенский потребовал, чтобы Патриарх Тихон отказался от своих полномочий. И уже 14 мая в газете «Известия» появляется воззвание обновленцев, с заявлением о прекращении «гражданской войны церкви против государства». Сталин оценивал действия «обновленцев», как предательство идеалов церкви. Но сам факт предательства настораживал. Такое же предательство могло возникнуть, если уже не возникло, и внутри самой партии большевиков.
Сталин помнил, как он нанёс удар по «обновленчеству». Он решительно поддержал в сентябре 1943 года Патриаршую Церковь. Со смертью лидера «обновленчества» Александра Введенского в 1946 году можно считать концом обновленческого раскола.
Сталин не мог не считаться с тем, что несмотря на репрессии, на аресты и расстрелы священников, на разрушение церквей русский народ ещё с большим неистовством начинал прозревать и возвращаться к божественным истинам, понимая их, как высшую справедливость:
Убивать – не прозревать,
Жить подложно!
Сатану не сложно звать,
Бога сложно,
Удивиться, встать с колен
У иконки,
И понять, не вечен плен
Дикой гонки,
И не вечна темнота
В буреломе –
Жизнь написана с листа
В Русском Доме,
Появилось много зон
Новой ковки –
Миром правит не закон,
А листовки,
Правит выстрел за стеной,
Режет венки,
Правит писарь приказной
И застенки!
Ты не лишний, это брось,
В «Тройке» третий –
Слишком много развелось
Перекрестий,
Но не боль рождает спрос,
А Распятье –
Вместе с Лениным Христос
В русской хате,
И старинная свеча,
И икона –
Где в достатке кумача –
Много стона,
Много выстрелов глухих,
Смертных много,
И беда, коль голос стих –
Голос Бога!
Но навязанный тренаж
Слишком строгий,
Вот и славит «Отче наш...»
Люд убогий,
Голос робок, но и чист,
Тихо взвился –
«Православный атеист»
Народился!
Вместе – лозунг и киот
В русском вече,
Перекрестишься, и вот,
Станет легче,
Станет проще и милей
Мир отхожий,
Коль слова учителей –
Голос Божий!
Бога с бесом выбирай –
Речью брызни!
Станет ближе вечный рай
В коммунизме,
Но, однако, разберёшь –
Брешут струны,
Слишком часто реет ложь
У трибуны,
И разносится по дням
Прямо в ухо,
А глядишь, по деревням
Голодуха,
Да и жизни нипочём –
Бьют печали,
Обнищали с кумачом,
Одичали,
Натянули зря колки
В своеволье –
Голытьба и кулаки
В общей доле,
Общий грех и недород,
И разруха –
Заражён родной народ
Смутой духа!
Подметён к утру лабаз –
Ставьте точки,
Лишь Господь, который спас,
В уголочке,
Вот и вся благая высь
В старой мере –
Русь Святая, помолись
В легковерье!
Виноваты? Помолчи –
Все расстриги,
Кумачи - не куличи,
А вериги,
Да с обидою рассвет,
Да усушка,
Коль в России хлеба нет –
Всё игрушка!
Церковь с крышей без креста
Время вспомнить,
Коль на сердце пустота –
Чем заполнить?
Чем усталость заменить –
Мир не прочен,
Просто рвать родную нить
У обочин,
Просто резать, не прощать,
Жить убого –
Развращать – не возвращать
Веру Бога,
Совращать – не нужен ум,
Нужен Каин,
С револьвером скородум
Неслучаен,
Неслучаен и капкан
За верстою –
Если правит истукан,
Что я стою?
Что несу я, семеня,
В торбе рваной?
Нет России без меня
Православной!
...Выбор русский – не убор,
Он не вечен,
По России ж русский спор
Бесконечен!
Это мы! И это Русь –
Ходим в ногу!
Утром Богу помолюсь,
Днём – парторгу,
Если надо, промолчу,
В том забота,
Но поставлю всё ж свечу
У киота,
Буду Богом дорожить –
Все под Богом,
И с молитвой буду жить,
И с острогом,
И с остатком трудных лет,
Что как бритва,
Нынче вместе – партбилет
И молитва!
...Выползаем – вышел срок –
Все из тины,
Вместе – Красный уголок
И крестины!
Замешал жестокий век
Пни и крыши,
Бог, однако, не Генсек –
Бог повыше!
Различая – отличим
Свет и тени –
«Бог воскреснет!» -
Прокричим
В Воскресенье,
Как привыкли, так и впредь –
Годы длятся,
Будем с Истиной говеть –
Разговляться,
И по чести будет честь
С вечной гонкой –
И вода Святая есть
С самогонкой,
Красный галстук – эка высь,
Пионеры!
...Не пытай – не отреклись
Мы от Веры!
Не смирил народ циклоп
Пятилеток –
Крестит вновь случайный поп
Русских деток,
Выбирается народ
В пене-мыле,
Погляди! И Крестный Ход
Разрешили!
Приспособились у пня,
Коренные:
Поп – родня, и вождь – родня,
Все – родные,
Всяк силён и знаменит,
Всяк у горна,
Но война сильней сроднит
И повторно!
И ударит всех под дых
Ох, жестоко –
Сразу вспомнило Святых
С трубкой Око,
Вмиг востребован кристалл –
Вера в моде,
Вождь народов к Богу стал
Ближе вроде?
Что укрылось за молвой,
Всё ж немало –
Мол, Икона над Москвой,
Пролетала!
Вот и птица гнёзда вьёт
У овина –
И Молитву Мать зашьёт
К пользе сына,
Вдруг заглохнет вражий дот
Сына ради,
Вдруг Молитва отведёт
Смерть в осаде?
И сынок вернётся в дом
В полдень жажды!
...На круги свои придём
Не однажды!
Сталин прекрасно помнил Указание Ленина Председателю ВЧК Дзержинскому от 1 мая 1919 года в котором требовалось «как можно быстрее покончить с попами и религией».
Неимоверная жестокость тогда звучала в словах Ленина: «Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию».
Сталин понимал, что реализация Указания Ленина скомпрометирует большевиков в глазах верующих, но выступить в то время против Ленина, не имея поддержки, Сталин не мог. Он вынужден был наблюдать, как Троцкий со своими собратьями легко реализует указание Ленина на практике, разграбляя Русскую Православную Церковь. Понимая, что война с фашистской Германией неизбежна, понимая, что для победы над врагом потребуется сплочение русского православного народа, Сталин решением Политбюро ЦК от 11 ноября 1939 года Указание Ленина отменил.
Известен исторический факт, когда при нашествии Тамерлана на Москву в 1395 году, Владимирская Икона Божией Матери была перенесена в Москву. Войска Тамерлана без видимых причин повернули от Ельца обратно. Это событие было расценено, как заступничество Богородицы. С этой Иконой связано много необъяснимых явлений. Не на пустом месте родилась легенда о том, что якобы Сталин приказал в декабре 1941 года облететь на самолёте с Владимирской Иконой вокруг Москвы. Якобы, эта операция готовилась в большом секрете. Её готовил по поручению Сталина Берия, который вызвался сам вместе с тремя священниками совершить облёт. Правда, Сталин сказал Берии: «На тебе столько грехов, что и самолёт не взлетит!» Будем верить, что заступничество Владимирской Иконы спасло наше Отечество в то суровое время. Будем верить, что Божий Промысел хранит нашу грешную Русь!
Как итог долгих раздумий и решений Сталина 5 сентября 1943 года в газете «Известия» было опубликовано Коммюнике: «4 сентября сего года у Председателя Совета Народных Комиссаров СССР товарища И.В. Сталина состоялся приём, во время которого имела место беседа с патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием, Ленинградским митрополитом Алексием и экзархом Украины Киевским и Галицким митрополитом Николаем. Во время беседы митрополит Сергий довёл до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах Православной Церкви имеется намерение созвать Собор епископов для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархе Священного Синода
Глава правительства товарищ И.В. Сталин сочувственно отнёсся к этим предложениям и заявил, что со стороны правительства не будет к этому препятствий».
Сталин своими решениями и действиями в отношение Русской Православной Церкви подтвердил слова русского религиозного философа Владимира Соловьёва, сказанные им ещё в 1888 году: «Нам нет надобности отрекаться от религии отцов наших, отказываться от благочестия православного народа, от его священных преданий, от всех чтимых им святынь». Лучше не скажешь!