Гл. 8 Сталин. От поражения к Победе

 
           Война,  которую  Сталин  пытался  отодвинуть  хотя  бы  на  два  года,  началась.  Воспоминания,  которые  никогда  не  оставляли  Сталина  в  покое  и  порой  не  давали  уснуть,  преследовали  до  конца  жизни.  Его  робкая  уверенность  в  том,  что  Гитлер  не  начнёт  войну  на  два  фронта,  не  оправдалась.  Кто  бы  мог  подумать,  что  фашисты  к  октябрю  1941  года  будут  стоять  у  стен  Москвы?  Причины  страшного  поражения  Красной  Армии  и  огромных  потерь  Сталин  быстро  осознал.  Он  осознал  свои  ошибки  и  заблуждения,  но,  одновременно,  видел  и  объективные  причины  случившегося.  Он  понимал,  что  за  15  лет,  с  1925  года,  когда  был  взят  курс  на  индустриализацию  крестьянской  России,  боеспособную  и  современную  армию  не  построить.  Всё  это  и  показала  война  с  Финляндией.  Надежда  была  в  одном – спасти  Отечество  от  поражения  можно  при  условии,  если  отодвинуть  начало  войны  с  фашистской  Германией  хотя  бы  на  2-3  года.  Отсюда  проистекали  тот  же  Пакт  «Молотова – Риббентропа»  и  его  крайняя  осторожность  в  предвоенный  период.  Он  знал,  что  найдутся  умники,  которые  в  будущем  будут  упрекать  его  за  ввод  советских  войск  в  Прибалтику  и  Польшу,  не  понимая,  что  таким  образом  Сталин  отодвинул  границы  СССР  на  400  километров  западнее.  Не  сделай  этот  стратегический  манёвр   Сталин,  его  бы  сделал  Гитлер!  Узколобость  продажной  интеллигенции  и  упрёки  за  т.н.  «секретные  протоколы»  Сталин  предвидел.       
           15  октября   1941  года  было  принято  Постановление  Государственного  Комитета  Обороны  об  эвакуации  Москвы.  Эвакуация  органов  власти  и  управления  предполагалась  в  города  Куйбышев  и  Арзамас.  Для  Сталина  и  ближнего  окружения  были  подготовлены  разные  варианты  эвакуации  в  Куйбышев – по  железной  дороге  и  воздушным  транспортом.
Но  лично  Сталин  выжидал,  хотя  органы  Центрального  Комитета  партии  в  панике  покидали  Москву,  оставляя  после  себя  беспорядок  и,  даже,  секретные  документы.
        Как  поступить  в  этих  страшных  обстоятельствах?  Как  сказать  народу  о  том,  что  он  и  его  партийный  и  военный  аппараты  покидают  Москву?  Ближнее  окружение  застыло  в  немом  ожидании,  а  некоторые  ретивые  соратники  однозначно  предлагали  покинуть  Москву.  «Шкуры  свои  стараются  спасти,  а  не  Отечество!» -  говорил  Сталин  про  себя.   
            Сталин  в  памяти  невольно  возвращался  к  историческим  событиям  времён  Дмитрия  Донского  и  Ивана  Грозного.  Великую  победу  одержал  Дмитрий  Донской  на  Куликовом  Поле  в  1380  году  над  полчищами   Мамая.  В  этом  сомнений  не  было.  Но  почему  он  покинул  Москву  через  два  года  при  нашествии  потомка  Батыя  Тохтамыша?  Почему  Москва  претерпела  страшное  поражение?  Сталин  вспоминал  и  вспоминал  исторические  события  тех  времён,  как  будто  бы  он  сам  был  участником  тех   трагических  событий.  Та  же  внезапность,  то  же  коварство  врага  и  предательство  своих  же  князей.  Вон,  князь  суздальский,  дабы  уберечь  свои  земли  от  разорения  послал  своих  сыновей  Василия  и  Семёна  для  изъявления  покорности  коварному  завоевателю.  Внезапность  нашествия  повергла  в  страх  князей,  бояр  и  воевод  Дмитрия  Донского.  Великий  князь  не  решился  идти  навстречу  хану,  а  принял  решение  покинуть  Москву.  Фактически,  Дмитрий  Донской  бежал  в  Кострому.  Столица  была  уничтожена.  «Да,  в  период  нашествия  Батыя  русские  князья  умирали  вместе  с  народом,  а  теперь  глава  Руси  отсиживался  в  Костроме!» - так  подумал  Сталин.   
      Исторические  строки  событий  1571  года,  когда  крымский  хан  Девлет-Гирей  разорил  и    сжёг  Москву,  Сталин  снова  и  снова  восстанавливал  в  памяти,  пропуская  те  трагические  времена  через  сердце.  И  тут  предательство  отдельных  бояр,  не  простивших  Ивану  Грозному  его  жестокость.  И  тут  неготовность  Москвы  к  отражению  нового  нашествия  и  неспособность  земских  воевод  отстоять  столицу.  «Как  же  много  совпадений!» - подумал  Сталин.  Иван  Грозный  был  унижен,  оскорблён  и  напуган  до  такого  состояния,  что  послал  к  хану  гонца  с  челобитной,  предлагая  деньги  и  готовность  отдать  Астрахань.  «Да,  Иван  Грозный  предал  столицу  и  бежал,  спасая  себя,  оставляя  на  смерть  и  ужасы  своих  подданных!» - так  размышлял  Сталин.
           Сталин  не  мог  допустить,  чтобы  историки  писали  и  о  нём  также,  сравнивая  его  с  паникёрами  и  предателями  земель  русских.  Решение  не  покидать  Москву  окончательно  созрело  после  разговора  его  с  Жуковым.  На  вопрос  Сталина – «Удержим  ли  мы  Москву?» - Жуков  ответил  твёрдо  и  решительно,  что  удержим.  Но  для  этого  потребуется  ещё   2  армии  и  200  танков.  Сталин  выделил  для  Жукова  2  резервные  армии,  но  танков    не  дал. 
            Сталин  впервые  в  русской  истории  в  критических  обстоятельствах  нарушил  позорную  традицию  русских  властителей  покидать  Москву  или  отдавать  её  на  сожжение,  как  было  это  в  1812  году.  «Никто   меня  не  упрекнёт  за  правильное  решение,  хотя  и  обвинят  во  всех   грехах,  не  понимая  обстоятельств  времени!» - так  думал  Сталин.  Позже,  после  смерти  Сталина  появятся  литературные  герои,  которые  по-своему  оценят  те  трагические  события  под  Москвой:
               
Сон – не  сон,  а  байку  на  ночь
Расскажи  по  мере  сил!
... «Отстоим  Москву,  Иваныч?» -
Сталин  Пчёлкина  спросил!
«Прёт  великая  силища,
А  Союз  пока  что  слаб –
Для  раздумий  грустных  пища,
Не  поможет  и  Генштаб!
Силы  нет  в  армаде  конной,
Да  и  мал  запасец  мой –
Вон,  с  Владимирской  Иконой
Облетели  над  Москвой,
Вдруг  с  небес  случится  манна
От  божественных  наук?
Мы  и  с  прахом  Тамерлана
Повторили  этот  трюк!
Жду!  Изменится  хотя  бы
В  наступлении  настрой,
Ведь  воюют  не  завлабы –
Каждый  витязь  и  герой!»
Разговор  вполне  печален,
Но  гордится  Пчёлкин  им –
«Отстоим,  товарищ  Сталин,
Непременно  отстоим!
В  этом  нынче  вывод  главный –
Нам  нельзя  «одно  из  двух»,
Уж  народец  православный
Укрепил  славянский  дух!»
И  ответ  солдату  дивный:
«Ты  душой  и  сердцем  чист,
Сам  на  деле  беспартийный,
Говоришь,  как  коммунист!»
«Что  вы – я  обычный  воин,
Не  готов  для  ерунды,
И  пока  что  недостоин
Встать  в  партийные  ряды!
Но  спасибо  вам  за  это –
Ведь  оценке  нет  цены,
Мне  же  вместо  партбилета
Лучше  б  ватные  штаны,
И  сухариков  заначку,
Позади – надёжный  тыл,
А  ещё  «Казбека»  пачку –
Я  б  комбата  угостил!
Мы  пока  большая  масса,
А  окоп – не  кабинет,
Вволю  нет  боезапаса
Да  и  танков  рядом  нет!»
«Мне  солдата  просьба  свята –
Всё  исполню,  Бог  с  тобой,
Бейте  ворога,  ребята!»
Сталин – в  Кремль,  а  Пчёлкин – в  бой!
...Что  за  бредни,  бога  ради?
Тут  разрывы  да  снега!
Пчёлкин?  Он  уснул  в  засаде –
В  сотне  метров  от  врага!
Как  же  так,  защитник-дока?
На  тебе  великий  стыд –
Трибунал  за  то  до  срока,
Да  и  Вождь  не  пощадит!
Он  накажет  непременно,
По  войне – и  пулю  в  лоб!
...Вот  пришла  до  срока  смена,
Пчёлкин  с  радости - в  окоп!
Отдых – первая  потреба,
И  сухарь  случайный  в  рот –
На  востоке  красит  небо 
Подрумяненный  восход,
Тишина,  покой  и  ласка,
И  тревожность  тишины,
И  душевная  подсказка –
«Нет,  и  не  было  войны!»
Но  в  раздумье – нет  покоя,
Несмотря  на  красоту -
Что  могу?  И  что  я  стою,
Засыпая  на  посту?
Как  уснул  и  как  забылся?
В  чём  Знамения  резон?
...Через  сутки  всё  же  сбылся
Этот  сон  или  не  сон!?
Так  решило  время  оно
Или  Око  с  вышины?
Всем  солдатам  батальона
Дали  ватные  штаны!
Вот  обнова,  вот  оправа,
Вот  оценка  не  на  глаз –
Танки  слева,  танки  справа
И  готов  боезапас!
Сухари?  Бери  в  заначку,
Подходи  скорей,  народ,
А  ещё  «Казбека»  пачку
Дали  всем  в  военный  год!
Кто  заметит?  Не  бывает,
То  солдатские  мечты -
Верь,  что  всё-то  Сталин  знает,
Наблюдая  с  высоты!
...Жаль,  герой  промашкой  скован,
Впору  тут  ведунью  звать,
Но  зато  экипирован,
Значит,  можно  воевать!
Обеспечен,  как  хотели –
Он  в  тепле,  доволен,  сыт,
Да  и  Пчёлкин,  в  самом  деле,
Сном  случайным  знаменит!
...Сны – не  дальний  марш  до  пота:
Служба  кровью  тяжела –
В  наступление  пехота,
С  перерывом,  сутки  шла!
С  двух  сторон  огни-разрывы,
Подвиг  подвигом  твори,
Через  час  остались  живы?
Знать,  судьбу  благодари!
Но,  вперёд!  Вперёд,  солдаты,
Под  созвездием  войны!
...И  фашисты  были  смяты,
А  преграды – сметены!
Били  нас!  И  мы  их  били,
Так,  что  небо  расцвело,
Но  село  освободили,
Пусть  не  город,  пусть  село!
И  продвинулись  немного –
То  огонь,  то  мины  сплошь,
Не  проложена  дорога –
По  сугробам  не  пройдёшь!
Но  победное  мгновенье,
Как  итог  былого  сна –
Пусть  пока  не  наступленье,
Но  Столица  спасена!
Так  что  сон – вполне  нормален,
Наяву - огонь  и  дым:
«Отстоим,  товарищ  Сталин,
Мы  Столицу  отстоим!»

      Сталин  Москву  не  покинул!  И  уже  28  октября  в  присутствии  командующего  войсками  московского  военного  округа  генерала  Артемьева  и  командующего  ВВС  генерала  Жигарева  было  принято  решение  о  проведении  парада  на  Красной  Площади  в  честь  дня  Октябрьской  революции.  6  ноября  состоялось  торжественное  собрание  на  станции  метро  «Маяковская».  Здесь  прозвучали  пророческие  слова  Сталина:  «Наше  дело  правое – победа  будет  за  нами!»  И  на  следующий  день  был  проведён  парад  на  Красной 
Площади.  Парад  стал  вызовом  и  презрением  к  врагу.  Парад  ещё  сильнее  сплотил  русский  народ  для  борьбы  с  фашистской  нечистью.  Парадом  командовал  генерал  П.А. Артемьев,  а  оркестром  дирижировал  В.И. Агапкин – автор  марша  «Прощание  Славянки».  Часть  войск  для  Парада  была  снята  с  фронта,  другая  часть  была  подготовлена  в  тылу:
   
...Не  мечтай!  Команда  спета –
Командир,  соколик  наш,
Поднимает  до  рассвета
Под  команду – «Шагом  марш!»
Что?  Куда? – Секретность  свята,
Будь  и  ты,  солдатик,  свят –
«На  парад  идём,  ребята!» -
Так  в  колонне  говорят!
Что  ж,  не  зря  рядили  канты –
О  сюрпризе  кто  не  знал?
Бьют  старинные  куранты
И  оркестр  даёт  сигнал!
Стук  сердец,  не  наковален,
Оживление  и  гул –
Тихий  шёпот – «Сталин,  Сталин!»
И  команда – «На  краул!»
Напряженье – выше  планки,
Любопытству – не  перечь:
Марш - «Прощание  Славянки!»
Раньше - сталинская  речь!
Так-то  было!  Значит,  надо –
Любопытство  не  сминай:
Нет!  Парад – не  пропаганда,
Планку  выше  поднимай!
Будем  мы  сильней  и  злее,
Если  вдруг  забрезжил  свет -
Сталин  сам  на  Мавзолее,
А  не  мёртвый  силуэт!
Вот  она,  святая  правда,
Помолись,  и  Бог  с  тобой!
...Прямо  с  этого  парада
Шли  колонны  в  смертный  бой!

       Разведка  Гитлера  узнала  о  Параде  только  в  тот  момент,  когда  началась  трансляция  с  Красной  Площади  на  весь  мир.  Все  боялись  доложить  об  этом  Гитлеру.  Но  Гитлер  сам  узнал  о  Параде,  включив  приёмник.  Сначала  происходящее  он  принял  за  новое  немецкое  торжество,  но  разобравшись,  пришёл  в  ярость.  Но  было  уже  поздно.  Парад  свершился!   
      2  декабря  1941  года  Сталин  приказал  нанести  удар  в  направлении  Красной  Пахры.  И  впервые  войска  шли  вперёд,  сметая  на  своём  пути  хвалёные  фашистские  армады:

...Было  так!  Москву  не  сдали:
Дни  в  анналы  внесены –
За  ценой  не  постояли
И  не  знаем  той  цены!
Что  ранения,  увечья?
Что  январь  и  холода?
Кровь  в  России  человечья,
Почитай,  почти  вода,
Почитай – у  нас  масштабы:
Три  аршина,  о-го-го!
«Нарожают  деток  бабы!?» -
Но  неясно,  от  кого!
Как  живут  в  печали  вдовы?
Что  стоит  за  их  трудом?
Кто  спросил – они  готовы
Поднимать  сиротский  дом?
Чья  звезда  на  небосклоне?
И  почём  словесный  пшик?
А  вдова,  в  едином  стоне, 
Нынче – баба  и  мужик,
И  оброк!  Он  натурален,
И  тоски   земная  жуть –
Не  забудь  сироток,  Сталин,
Коль  погибнем,  не  забудь!
Вот  такие  дни-печали
У  безбожного  суда –
Трудно  вроде  бы  вначале?
Оказалось,  что  всегда,
Оказалось - мы  Иваны,
Что  войной  обожжены!
...Чтоб  сбывались  наши  планы,
Мало  видеть  просто  сны!
       
           После  разгрома  немцев  под  Москвой  у  Сталина  появилась  робкая  уверенность  и  надежда  на  окончательную  победу  над  фашистской  Германией.  Ни  каторги  и  ссылки,  ни  борьба  за  власть,  ни  семейная  драма  не  отобрали  у  него  столько  здоровья,  сколько  он  потерял  с  июня  по  декабрь  1941  года.  Сталина  очень  и  очень  беспокоил  вопрос – не  почувствовали  ли  соратники  его  неуверенность  и  слабость  в  первые  дни войны?  Он  знал,  что  ошибки  и  заблуждения  ему  простят, а  неуверенность  и  слабость  не  простят.  «Да,  пожалуй,  только  Жуков  почувствовал  мою  неуверенность!» – подумал  Сталин. 
           Сталину  было  приятно  получить  от  Черчилля  послание  после  разгрома  немцев  под  Москвой.  Черчилль  писал: «Разрешите  мне  выразить  своё  восхищение  великими  победами,  которые  явились  заслуженной  наградой  руководству  и  русским  вооружённым  силам  за  их  преданность».  «Не  случись  победы  под  Москвой – ты  бы  не  то  писал!» - так  размышлял  Сталин.  Он  был  вполне  уверен,  что  поставки  вооружения  и  материальных  запасов  теперь  будут  поступать  из  Англии  по  плану.       
          Победа  под  Сталинградом  была  тяжелейшая,  но  ожидаемая,  и  в  чём-то  даже  предсказуемая.  Уже  был  опыт  наступления  под  Москвой,  уже  получили  опыт  его  военачальники,  уже  заработали  тыл  и  заводы  на  Урале.  Не  было  паники!  Была  работа  и  цель – отстоять  Сталинград!  И  это  случилось.  Победу  под  Сталинградом  не  обойдут  своим  вниманием  писатели  и  поэты,  но  это  случится  позже:
   
Коль  признаться – миг  победный,
Как  солдатская  печать –
Самовар  бы  к  месту  медный,
Чтоб  Победу  отмечать,
«Фронтовых»  для  пылу-жару
И  за  стол  гвардейский  строй,
А  вдобавок  к  самовару
Можно  выпить  по  второй!
И  по  третьей!  То  ли  дело –
Не  беда,  коли  не  пьёшь,
Боль  такая  накипела,
Только  водкой  и  зальёшь!
Или  спиртом!  Градус – чистый,
Можно  сердце  не  беречь –
Политрук  у  нас  речистый,
Он  водой  разбавил  речь!
Спирт?  Ни-ни!  Размах  и  поза,
Если  трус – получишь  в  лоб:
С  председателя  колхоза –
И  моряк,  и  хлебороб!
Всё-то  нам – «Благая  смена!
Сильно  вас  я  полюбил!»
Всех  поздравил  непременно,
В  слове – мёртвых  не  забыл!
Сколько  их!  Ещё  хороним,
Приутих  смертельный  стон,
Поимённо  всех  не  помним –
Их  же - целый  легион!
Все  в  войне – отцы  и  деды,
Отстояли  свой  редут,
Вера  есть – плоды  Победы
Наши  детки  соберут!
Спор  о  свадьбах!  Где  их  встретим?
Одуреем  от  тоски,
А  потом  и  не  заметим,
Как  запишут  в  старики!
И  пойдёшь  один,  свободный,
Можно  плакать,  можно  пить,
Успокоил  тут  же  взводный –
«Нам  бы  только  победить!»
И  ещё  добавил  знатно –
«Долг – не  сено  ворошить!
Победим!  Уже  понятно,
До  Победы  бы  дожить!
И  победный  звон  возглавить,
Смертью  смертный  грех  поправ!» -
...Не  добавить,  не  убавить –
Лейтенант  безусый  прав!
Мне  б  в  живых,  друзья,  остаться,
К  свадьбе  я  давно  готов,
Жаль,  в  округе  нашей,  братцы,
Без  числа  крестьянских  вдов!
Нам – война,  а  им – работа,
Им – беду  свою  измерь,
Полегло  в  боях  без  счёта,
Мы – как  мамонты  теперь!
Нынче  баба  рыбой  бьётся –
Нет  в  деревне  коренных,
Нам  за  всех  пахать  придётся –
За  убогих  и  больных,
За  чужих  детей  и  наших,
И  за  тех,  кто  в  горе  ждёт,
За  друзей,  до  срока  павших,
И  за  тех,  кто  пропадёт!
Не  грусти!  Денёк – отрада,
И  беду  не  дело  гнуть –
Наливай!  Сегодня  надо
Всех  погибших  помянуть!
Жизнь-судьба – в  одном  повторе,
Словом  можно  подрасти!
...После  водки  зло  и  горе
Улетучилось  почти!
Так-то  вот!  За  «то  и  это» -
Пусть  не  кончилась  война,
Но  из  всех  примет – примета:
Солнце,  день  и  тишина,
Рядом – радостные  лица,
Вместе – воин  и  народ,
Сталинград – навек  Столица,
Где  свершился  поворот,
Где  не  видно  довоенных
Разносолов-пирогов,
Но  почти  без  счёта  пленных,
Бывших  гадов  и  врагов!
Присмирели  забияки
И  спустили  грязный  стяг -
Нет!  Они  уж  не  вояки,
Коль  в  глазах  безумный  страх!
Вид  бессмысленно-убогий,
А  вот  плен  для  них - в  цене:
Оказался  путь  недолгий
По  кровавой  целине!
Мысль  одна – «Побить  бы  гада,
Дать  бы  в  рыцарский  оскал!» -
Политрук  сказал – «Не  надо!
Невский  пленных  отпускал!»
Что  теперь  обычай  древний?
Что  славянское – «Прости!»
Мне  бы  нечисть  по  деревне
Под  конвоем  провести!
Сквозь  колдобины,  ухабы,
Где  обид – невпроворот,
Пусть  на  них  посмотрят  бабы
Взглядом  маленьких  сирот!
Что?  Землицы  захотели?
Аль  пройтись  по  головам?
Вы  же  пили,  вы  же  ели –
Показалось  мало  вам?
Под  врагом – горит  солома
И  калятся  кирпичи,
Да  не  вы,  сидели  б  дома
На  прадедовской  печи!
Боже!  Дел  давно  по  горло,
Что  мне  эти  господа?
Ну,  куда?  Куда  ты  пёрла,
Обнаглевшая  орда?
Может  быть,  на  похороны?
Может  быть,  развеять  зной?
Графы!  Рыцари!  Бароны,
С  кровью  мерзкой  и  больной!
Что,  поникшие,  молчите?
Узелок  не  развязать?
Ах,  бандиты,  извините –
Вам  мне  нечего  сказать!?
Что  смогли – уже  сказали,
И  пришли  с  огнём  сюда,
Болью  Родину  связали,
Разбомбили  города,
Дев  в  полон  безбожный  взяли,
Оторвали  от  земли,
Что  смогли – уворовали,
Что  по  силам – унесли!
Тут  шагать – не  по  Европе,
Тут  Советские  Полки -
Вас  бы  в  угольные  копи,
Вас  бы,  гадов,  в  рудники,
Вас  бы  гнать  дорогой  длинной,
Так,  чтоб  вам  невмоготу,
А  потом  ещё  дубиной
По  ногам  да  по  хребту!
Нам  теперь  постройте  хаты,
Возродите  старый  сад –
Что?  Не  все  вы  виноваты?
Гитлер?  Гитлер  виноват?
Вы,  трудяги–работяги,
Вы  сегодня  не  причём?
Вас,  в  безумии  отваги,
Заманили  калачом?
...Что  слова  да  разнотолки?
Что  укоры  подлецу?
Успокойся,  Ваня  Пчёлкин,
Гнев  солдату  не  к  лицу!
Глаз  затёк,  не  слышат  уши,
Не  понять  твоих  обид –
Ты  прости,  Иван,  заблудших,
Им  неведом  русский  стыд!
«Нам  чужих  не  надо  мнений,
Но  запомни  вор  и  хам -
До  десятых  поколений
Воздаётся  по  грехам!»
Так-то  вот!  И  в  том  отрада –
Пчёлкин  выполнил  приказ!
...Нам  ведь  большего  не  надо,
Если   сам  Господь  за  нас! 

     После  разгрома  фашистов  под  Сталинградом  Сталин  получил  новое  послание  от  Черчилля:  «Мы  глубоко  ободрены  растущими  размерами  Ваших  побед  на  юге.  Они  подтверждают  всё,  что  вы  говорили  мне  в  Москве.  Результаты,  действительно,  могут  быть  далеко  идущими».  Сталину  показалось  после  прочтения  этого  послания,  что  Черчилль  не  очень-то  рад  победе  под  Сталинградом.  «Понятно!  Наши  победы – им  в  укор!  Лучше  бы  второй  фронт  открывали,  вместо  посланий».
           Разгром  фашистов  на  Курской  дуге  летом  1943  года  происходил  по  всем  правилам  военного  искусства.  Это  была  великая  победа!  Уже  не  было  сомнений  в  том,  что  окончательный  разгром  полчищ  фашистской  Германии – это  вопрос  времени.  Победа  под  Курском  и  для  союзников  стала  примером  мужества  и  стойкости  Красной  Армии.  Уже  становилось  ясно,  что  Сталин  и  без  союзников  сможет  довершить  разгром  фашистской  Германии.  Сталин,  следуя  обычаям  античных  времён,  когда  победы  войск  отмечались  торжественно,  на  этот  раз  решил  отметить  салютом  освобождение  Орла  и  Белгорода.  В  Москве  впервые  после  начала  войны  был  дан  салют  залпами  трассирующих  снарядов  из  зенитных  орудий.
          Послевоенная  память  чаще  возвращала  Сталина  к  операции  «Багратион».  Победа  была  безусловной.  Тогда  и  созрело  решение  провести  пленных  немцев  по  Москве.  В  газетах  было  опубликовано  Извещение  начальника  милиции  города  Москвы.  В  нём  сообщалось,  что  17  июля  1944  года  через  Москву  будет  проведена  часть  немецких  военнопленных  в  количестве  57600  человек  из  числа  захваченных  в  последнее  время  Красной  Армией.    
          Нестройные  ряды  немецких  военных  двигались  серой  безликой  массой  под  конвоем  советских  солдат.  Впереди  шли  генералы  при  погонах  и  с  разноцветными  орденскими  лентами  на  груди,  за  генералами  шли  офицеры  и  далее  солдаты.  В  глазах  некоторых  пленных  можно  было  прочитать  и  унижение  происходящим,  и  ненависть  и  презрение  к  москвичам.  Одни  старались  показать,  что  плен  не  сломил  их,  а  отмщение  ждёт  впереди.  Ну,  что  ж!  Немцы  желали  быть  в  Москве!  Сталин  их  желание  осуществил!
             На  это  неординарное  событие  отзовутся  и  наши  газеты,  и  западная  пресса.  Отзовутся  писатели  и  поэты!  Как  же  не  отозваться,  если  тут,  в  нашей  столице,  творится  мировая  история!  Но  это  случится  позже: 
          
Нам  не  надо  иноземцев,
Нам  важней  команда – «Пли!»
По  Москве  колоны  немцев
Под  конвоем  провели!
Им  Столицу  показали
В  час  побед  и  перемен –
«А  не  мы  ли  немцев  взяли
Здесь,  на  нашем  Фронте,  в  плен?»
Ладно – эти,  аль  ни  эти,
Дай  в  страничку  загляну –
«Не  прописано  в  газете,
Но  одно – они  в  плену!
И  понятно – нами  биты,
В  память  мёртвым  и  живым –
Тем  фашисты  знамениты,
Что  прошли  по  мостовым!»
Не  под  крики – «Бис!»  и  «Браво!»
А  под  собственный  арест,
И  Москва  им – не  Варшава,
Не  Париж,  не  Бухарест,
Не  София  и  не  Вена,
Не  Европа  без  стыда –
Кровь  за  ними  по  колено,
Не  кристальная  вода!
Но  прошли!  Прошли  понуро
По  шеренгам!  К  ряду – ряд:
Русский  штык,  комендатура
И  Москвы  суровый  взгляд!
Вот  они,  остатки  банды,
Без  солдатской  красоты,
Даже  тренькают  награды -
С  чёрной  свастики  кресты,
Даже  дышат  принародно,
Не  поставлены  к  стене,
А  недавно  шли  повзводно
И  грозили  нагло  мне!
Был  и  блин  икрою  смазан,
Под  победную  картечь,
И  банкет  в  Кремле  заказан,
И  была  готова  речь!
Вон,  в  бинокль  не  просто  дали,
А  Москвы  заметна  твердь,
Что  ж!  Они  Москву  гадали
С  боем  взять  и  осмотреть?!
Вот  и  взяли!  Осмотрели,
Оказалось – мало  сил,
Видно  зря  благие  трели
Гитлер  лично  возносил!
Оказалось – Русь  загадка,
А  не  выдуманный  пшик –
И  крепка  на  деле  кладка,
И  силён  в  беде  мужик,
И  в  Кремле  одна  команда,
И  за  нас  календари –
«Этот  марш – не  пропаганда,
Выше,  Господи,  бери!
В  этом  Русь – сильна  и  свята,
В  этом  власть  и  лучший  строй,
А  для  Гитлера – расплата:
Так  я  думаю  порой!»
Прав,  Иваныч!  Что  об  этом –
Пусть  любуется  народ,
Я  бы  рядом  с  Сельсоветом
Под  ружьём  прогнал  бы  сброд,
По  ухабистым  дорогам,
По  жнивью,  что  уж  не  сжать!
«Русь?  Она  живёт  под  Богом,
Может  бить!  Не  унижать!
Ей - своя  стихия  жажды,
Ей  века  из  боя  в  бой –
Провели  в  Москве  однажды,
И  довольно,  Бог  с  тобой!»
...Ясно  всем – Отчизна  бьётся
И  разносит  в  бездну  хлам –
Верим!  Ворогу  зачтётся
По  поступкам  и  делам! 
Долго  ждать,  пока  воздастся –
Не  умерить  в  сердце  злость,
Надо  так  сегодня  драться,
Чтобы  тут  же  воздалось,
Чтоб  за  всё – за  нивы,  веси,
За  безумие  смертей,
За  сестру,  что  враг  повесил,
За  обиды  матерей,
За  окоп,  где  ранен  взводный,
За  кровавых  пять  минут –
Чтобы  тут  же  Суд  Народный,
А  потом  уж - Божий  Суд,
А  потом – слова  и  мессы,
Дань  церковному  царю!
... «Ничего!  Ответят  бесы –
Так  я  нынче  говорю!
С  нами  сила,  с  нами  правда,
С  нами  воля  и  приказ –
Гоним  их  от  Сталинграда,
Бьём  и  бьём  в  который  раз!
Ворон,  вон,  над  ними  вьётся
И  пророчит  зло  и  месть –
Это,  значит,  воздаётся,
Значит,  что-то  в  мире  есть!»
Ну,  Иваныч,  ты  однако
Постарался  убедить!
«Покури  один  для  смака,
Хватит  душу  бередить!
Я  устал! Одно – «Иваныч!»
Словно  тысяча  поклаж –
Почитай  молитву  на  ночь –
Ну,  хотя  бы  «Отче  наш...!»
А  к  утру  меня  разбудишь –
Искупаюсь  в  полынье!
Не  суди!  Судим  не  будешь,
Говорила  бабка  мне!»
...Было  ль?  Не  было?  Извольте,
В  торопливости  своей,
Прокричать – «Не  мог  на  Фронте
Петь  природный  соловей!»
Не  философы  солдаты –
Им  молитва - не  улов,
И  под  те  часы  и  даты
Пчёлкин  вам – не  богослов!
Не  был  взводным  и  комбатом,
Не  являл  в  науках  прыть,
Мог  огнём,  порою  матом,
Злого  ворога  покрыть!
Не  был  в  роли  квартирьера,
А  тянул  лишь  удила,
Но  его  Святая  Вера
И  спасала,  и  вела!
Не  судите  торопливо,
Не  вяжите  поясок –
Говорят,  растёт  олива
Там,  где  камни  и  песок,
Где  ветра,  чего  не  надо,
А  под  небом – Знак  Беды,
Но случается  прохлада –
И!  Возделаны  плоды!
А  на  небе – звёзды,  млечность
И  кометный  хвост  не  мал –
Верю  я!  Солдатик  вечность
Русским  сердцем  понимал!
Без  высоких  слов  и  знаний,
Без  молитвенных  трудов -
Был  он  часто  православней,
Чем  десяток  в  рясах  ртов!
Вот  секреты  без  секрета,
Колокольчик  без  дуги –
Кто  решает?  То  и  это?
Ты  решенью  помоги!
...Тишина!  Зашло  светило,
В  небе – первая  звезда:
Пчёлкин  верит – с  нами  сила,
Сила  Веры – навсегда!
Свет  с  Небес  печалью  льётся,
Тише  гул  и  перебор:
Пчёлкин  знает - всем  зачтётся,
И  на  том  закончен  спор!
Что  ценить?  Сухарь  и  корку?
Что  дано  нам  понимать?
...Пчёлкин  знает – в  гимнастёрку
«Отче  наш...!»  зашила  мать!
Дальше – как  судьба  рассудит,
Есть – добро,  а  рядом – зло,
Что  случится,  значит,  будет,
Что  сошлось – произошло!

       К  1944  году  Сталин  на  деле  убедился  в  эффективности  управления  вооружёнными  силами  и  военной  промышленностью  с  помощью  решений  Государственного  Комитета  Обороны.  Решения,  принятые  ГКО  моментально  доводились  до  исполнителей,  что  резко  повышало  их  эффективность.  Не  было  проволочек.  Не  надо  было  утверждать  решения  с  помощью  мирных  бюрократических  аппаратов  управления.  «Так  надо  управлять  страной  и  в  мирные  послевоенные  дни!» - думал   Сталин.  К  сожалению,  этого  не  случилось!
         После  1944  года  Сталин  почувствовал,  что  теряет  силы.  Напряжение  военных  лет  не  прошло  даром.  Он  уже  не  мог  работать  с  прежним  напряжением  сил.  Но  вынужден  был  работать,  не  подавая  вида  соратникам.  Сама  Победа,  так  ожидаемая  и  безусловная,  не  принесла  обычной  человеческой  радости.  Он  знал,  что  впереди  будет  новый  труд  на  истощение  и  новая  борьба.  Но  Победа – есть  Победа:

Нарядом  майским  светят  кроны,
Тепло  пророчит  лепесток,
А  от  Берлина  эшелоны
Идут  обратно – на  Восток!
Не  торопись,  в  сигнальном  крике,
Дай  счастье  времени  испить –
Сегодня  день  такой  великий,
Что  можно  миг  не  торопить,
И  полотно  не  рвать,  не  рваться,
И  не  считать,  война – итог,
Ещё  успеем  отоспаться
Среди  порушенных  дорог!
Давай,  солдат,  наполни  фляжку
Водой,  а  может  быть,  вином –
Отчизна  нынче  нараспашку,
А  вся  Европа - кверху  дном!
Налей,  солдат,  ты  снова  нужен –
Уже  назначил  Сталин  срок,
Глоток  вина  тобой  заслужен
И  самокруточки  дымок!
Спеши,  солдат,  откроют  двери
Жена,  а  с  нею  ребятня –
Не  верят  в  смертные  потери
Они  у  старого  плетня,
Вон,  в  одежонку  тихо  вжались,
В  плену  крестьянских  дум  и  дел –
Ну,  слава,  Господи,  дождались,
Да  ряд  солдатский  поредел,
И  жизнь  трудна,  не  блещет  светом,
И  день  не  хочет  рассветать –
Потери?  Что  кричать  об  этом –
Солдат  не  принято  считать!
Их  сосчитают  мать  и  дети,
И  вечность  в  мудрости  своей,
Слезу  ж  в  крестьянской  круговерти
Излечит  русский  суховей!
Терпи,  солдатик,  мы  не  дамы,
Будь  в  сроки  к  подвигу  готов,
И  что  там  всякие  Потсдамы,
Когда  полно   голодных  ртов,
Когда  нет  матицы  на  хатке,
А  в  огороде – ни  куста,
В  округе  вдовушки-солдатки,
А  каждый  третий – сирота,
И  каждый  год - бега  и  гонки,
И  всякий  час  труднее  жить,
Да  тут  стаканом  самогонки
И  то  беду  не  заглушить!
... Россия,  смутная  эпоха,
Земля – не  Божеский  сонет,
И  при  тебе  живётся  плохо,
И  без  тебя  надежды  нет! 
Не  падай  духом!  Будь  спокоен,
Свои  обиды  теребя,
Ты  лучшей  участи  достоин,
Но  знай – стране  не  до  тебя,
Не  до  плетней  и  старых  досок,
Не  до  восторженного  сна,
Победа - это  отголосок,
Что  не  закончилась  война,
Что  в  этом  мире  нам  не  рады,
Что  век  готовит  новый  суд,
И  что  победные  парады
От  катастрофы  не  спасут,
И  не  спасут  людские  массы
И  планы  прошлой  вышины –
Нужны  Отчизне  Арзамасы
И  в  тайне  Обнински  нужны!
И  мы  опять  на  полдороги,
И  нам  опять  горячий  век –
Держите,  «сталинские  ноги»,
Войной  обиженных  калек,
Держите!  Ждём,  не  плачем,  бьёмся,
Несём  в  себе  державный  грех,
А  крик  по-пьяному – «Прорвёмся!»
Сильней,  чем  властный  оберег!
Сильней,  чем  облако  разрыва,
Сильней,  чем  времени  недуг -
Ещё  жива  родная  нива
И  жив  ещё  солдатский  дух!
Осилим  век  под  новым  гоном,
Поднимем  истинную  рать!
... Не  все  калеки  по  перронам
Пойдут  копейки  собирать,
Не  все  на  паперти  помчатся,
Не  всяк  подачкой  будет  сыт –
«Солдат  ещё  способен  драться!» -
В  слезах  калека  прокричит!
И  что  теперь – «Назад  ни  шагу?!»
И  для  чего  Победу  чтить?
Увы,  медалью  «За  отвагу!»
Уж  никого  не  удивить!
И  нет  надежды  на рассвете,
И  точки  нет,  и  запятой –
В  медальки  пусть  играют  дети
И  в  орден  с  Красною  Звездой!
Давай,  солдат!  С  водою  фляжка –
В  достатке  чистая  вода,
Тебе  на  труд  дана  отмашка,
А  детям  к  хлебу – лебеда!
Спаси  тела,  тулуп  нагольный,
Храни  сердца,  благая  высь!
... И  шахты  новые,  и  штольни
Трудом  солдатским  поднялись!
Един  поток – мы  сталью  льёмся
И  ладим  свой  великий  стык –
«Прорвёмся,  Родина,  прорвёмся!» -
Скажи  в  восторге,  фронтовик,
Скажи,  что  жизнь  несётся  ладом,
Не  зря  Отчизну  сберегал –
Мы  напугаем  тех  зарядом,
Кто  Хиросимой  нас  пугал,
Скажи,  что  мы  уже  не  в  яме,
Что  в  Храмах  много  поставцов,
Что  прирастает  сыновьями
Земля  поверженных  отцов!
... Вернётся  Истина  в  былинах
И  воспоёт  Рабочий  Фронт –
Гуляй,  солдат,  на  именинах,
Спасай  сирот  и  не  сирот,
Люби  Отечество  до  дрожи –
Любовь  бесплатная  дана!
... Нам  всё  дороже  и  дороже
Те,  непростые  времена! 

        Сталин  понимал,  что  союзнические  отношения  в  период  великой  войны  с  Англией  и  Америкой – мера  временная.  Без  аналитиков  и  провидцев  становилось  совершенно  ясно,   
что  Советский   Союз  своей  Великой  Победой  оскорбил  и  принизил  роль  союзников  по  антигитлеровской  коалиции.  Ответ  на  Великую  Победу  последовал  уж  слишком  быстро.  Весной  1946  года  бывший  премьер-министр  Великобритании  Черчилль  посетил  США,  где  произнёс  программную  речь  в  Фултоне  перед  слушателями  Вестминстерского  колледжа.  Он  заявил,  что  «железный  занавес»  разделил  европейский  континент.  Президент  США   Гарри  Трумэн  присутствовал  на  этом  выступлении  Черчилля.  Черчилль  рисовал  довольно  мрачную  перспективу  для  стран,  находящихся  западнее  «железного  занавеса».
         Изучив  внимательно  речь  Черчилля,  Сталин  ничуть  не  сомневался,  что  предстоит  новая  борьба  теперь  уже  с  бывшими  союзниками.  Вызов  сделан.  Необходимый  вызов  принят.  Нет  и  не  будет  передышки  для  русского  народа.  Все  усилия  направлялись  не  только на  восстановление  городов,  сёл  и  промышленных  регионов,  но  и  на  создание  атомной  бомбы.  Другого  не  дано.
          В  первой  половине  1948  года  Сталин  посетил  Большой  театр.  То,  что  бросилось  ему  в  глаза,  так  это  отсутствие  орденов  и  медалей  на  груди  многих  фронтовиков.  Ведь  ещё  год  назад  зал  сиял  не  только  от  люстр  и  светильников,  но  и  от  блеска  орденов  и  медалей  на  груди  многих  зрителей.  Люди  гордились  наградами.  Было  модно  надевать  и  носить  их  по  торжественным  случаям  и  не  только.  И  Сталин  неожиданно  понял,  что  он  обидел  фронтовиков,  отменив  льготы  для  награждённых  и  плату  за  ордена  с  1  января  1948  года.  Но  как  объяснить  им,  что  страна  создаёт  новое  оружие,  что  все  средства  направляются  на  исследования  и  скорейшее  испытание  атомной  бомбы?  Сталин  был  удручён  случившимся,  но  изменить  ничего  уже  не  мог.
            29  августа  1949  года  в  7  часов  утра  было  произведено  успешное  испытание  первой  атомной  бомбы  в  СССР.  Монополии  США  на  обладание  современным  оружием  пришёл  конец.  Сталин  не  дожил  пять  с  небольшим  месяцев  до  испытания  первой  водородной  бомбы  на  Семипалатинском  полигоне.  12  августа   1953  года  в  СССР  было  проведено  первое  испытание  водородной  бомбы.  А  где-то  за  год  до  этого  Сталин  подписал  Постановление  о  строительстве  первой  атомной  подводной  лодки.
         Через  четыре  с  лишним  года – 4  октября  1957  года  был  выведен  на  орбиту  первый  искусственный  спутник  в  СССР,  а  12  апреля  1961  года  в  космос  был  запущен  пилотируемый  корабли  с  русским  гражданином  и  офицером  Юрием  Гагариным.  Это  итог  величайшего  труда  и  побед  русского  народа  под  руководством  Сталина.  Такого  феномена  величайших  достижений  страны,  обескровленной  войной,  никогда  не  знала  мировая  история.  Советский  Союз  смог  бы  свершить  большее,  если  бы  не  смерть  Сталина:   
   
О,  Русь!  Отчизна  без  проталин –
Сегодня  знамя,  завтра – ДОТ!
Мы  посчитали – вечен  Сталин,
И  нас  к  высотам  приведёт,
Вернёт  хотя  бы  долг  отчасти,
Направит  ветер  перемен –
Во  власти  Сталина,  во  власти
Поднять  Отечество  с  колен,
И  нас  поднять!  Чтоб  до  упада
Повторно  славить  и  кричать –
Всё  это  так,  порою  ж  надо
По  деревяшке  постучать,
Чтоб  заглушить  гудки  и  марши,
Чтоб  не  вернулось  время  злей!
... О,  вместе  с  ним,  надежды  наши,
Укрыл  Кремлёвский  Мавзолей!
И  кто  решал,  того  не  стало,
Лишь  приумножилась  молва,
Да  лысым  форсом  заблистала
В  Кремле  тупая  голова!
Иные  пни,  иные  вехи,
Иной  подделки  векселя -
Ночами  Сталина  доспехи
Уносят  тайно  из  Кремля!
И  нет  ни  крова,  ни  достатка,
И  нет  ни  стоек,  ни  стропил,
А  что  ни  год – бульдожья  схватка
И  обезумевший  распыл,
И  пятилеток  свет,  и  стройки,
И  чахлый  бег,  и  целина,
И  перестройки,  и  попойки,
И  полунищая  страна,
И  одряхлевшая  Корона,
И  в  побирушках,  Горе-Мать -
Не  должен  пьяница  у  Трона
С  колен  Россию  поднимать!
И  нет  пророка,  но  пророчим,
И  есть  свобода,  но  сидим –
Что  созидалось – раскурочим,
Что  не  продали – продадим!
И  мало  сил,  но  много  света,
И  крова  нет,  но  терема,
А  новый  выбор – без  совета,
А  властный  постриг – без  ума!
Куда  идём?  Какое  Царство?
И  кто  здесь  думает  о  ком?
Россия!  Время  обезьянства
И  сила  с  ханским  ярлыком,
И  из  вранья  слова  и  оды,
И  из  доносов  кондуит,
А  Русь  на  Паперти  Свободы
В  великой  немощи  стоит!