Улетают последние птицы,
улетают в чужие края.
Бабье лето всё длится и длится,
как последняя сказка твоя.
Кто ты,
родина, -
бабушка? –
мама? –
Божий промысел, данный судьбой?
Я прошу, как ребенок упрямо:
«Разреши,
я побуду с тобой.
Разреши,
ну ещё хоть немножко,
Хоть и вышел, похоже, мой срок…»
От луны золотая дорожка
там,
где звёздной воды холодок.
Ты учила не плакать,
не падать,
и с надеждой на вечный покой
подарила на вечную память
золотые леса над рекой.
Оттого, что я вятский
и русский,
мне легко и тревожно вдвойне.
Узелок деревенской закуски
разверну на берёзовом пне.
Пусть же длится и длится всё это:
Ночь.
Весёлое пламя костра.
Листопад.
И твоё бабье лето,
как моя золотая пора.
Ты нежна и сурова со мною,
Многолика,
но всё же одна.
Божий промысел, данный судьбою:
Кто ты,
родина, -
мама? –
жена?..
Я твержу,
«посошок» наливая
и под рыбный пирог и грибной:
«Золотая моя,
золотая,
Как нам здорово было с тобой!..»