Дорожную грязь месят ржавые цепи,
Навек приросли они к черным ногам.
А ноги плетутся в лесу и по степи,
В глаза лишь глядит вороненый наган.
На руки надеты дрянные колодки,
Так сбросил бы их, да никак не могу.
В канаву свалили как в бочку с селедкой,
Лежу, задыхаясь, и словно гнию.
А утром здесь барин проехал дорогой,
Увидел он нас и пришпорил коня.
Стоял, все кряхтел, посмотрел он немного,
И тихо ругнувшись, он плюнул в меня.
Безжалостен день, когда солнце в зените,
Простывшие кости трещат и болят.
И пыль, только пыль как немытым корытом
Нависла над стадом разбитых ребят.
Надеешься все же на встречу с рекою,
Чтоб с силой упасть в ту прохладную муть.
О дно обопрясь исхудалой рукою,
И жадной губою глоток почерпнуть.
Ломаются спины под тяжестью камня,
И руки не те от тяжелой кирки.
А там наверху стоит враг охраняя,
И если представится случай - беги.
Шагает начальник походкой военной,
За ним, чуть сгибаясь, вновь тащимся мы.
И ты здесь никто, потому что ты - пленный,
Но даже у пленных бывают мечты.
Когда над полями заря золотится,
И рожь ты обнимешь дрожащей рукой, -
Покажется пухом тебе та землица,
В которой лежишь, - вот желанный покой.