На сосенки с шипастыми ветвями
тихонько падал, падал белый шум,
а ветки думали о рукавах от шуб,
что шум не просто грел, но был бальзамен.
Но шуму это было невдомёк,
но ты его попробуй урезонь-ка:
нашёл он чёрный шум, и тут тихонько
его прижал и тишиной облёк.
И чернота безгласно исчезала:
не спрятаться ни в прелых листьев грязь,
ни в лужи зеркальца, ни в тины мазь...
И в белом всё, и никаких гризайлей...
А утром мальчик шум лепил в руках,
скатал из белого снеговика.
Сентябрь 2018