Осветлённая вечером дева
отражает на коже лазурь.
Быть обычной она не умела,
выделяясь из общих текстур.
Её стрижка, как верх украшений
в добавление к шарму лица.
И во многом она совершенней,
чем с обложек модельная тля.
Ярче звёзд она засияла
в бело-мраморном свете Луны,
и пуховым теплом одеяла
греюсь в блеске её красоты.
В отуманенном взгляде витая
от прохлады до зноя страстей.
По душе течёт нега живая,
когда мысленно брежу о ней.
Грациозная, тонкая шея,
губы - спелый, осенний листок.
Словно в диком саду орхидея
её внешность с годами цветёт.