Кто-то за окном в цветастой шали, еле отрываясь от земли, движется…
Штиблеты обветшали, и душа, наверное, в пыли.
За спиной с бутылками котомка — дребезжит, наигрывая джаз;
в кулаке платок несвежий скомкан, шаль в ночи — как будто паранджа…
Укрывая душу разноцветьем, прячет лик и скопище морщин —
глубина утрат видна при свете, но цветёт с подобием мужчин
на скамьях с обрывками газеты — пьют пивко, мусоля рыбий хвост…
И сорочек чёрные манжеты пол мужицкий выдают с лихвой:
смачные плевки, глаза пустые, грязный мат и просто трепотня…
Знать, вдовцы иль трупы холостые — им себя сильней не запятнать.
Спикеры, /а попросту — понтёры/, полководцы, риторы — а то!
души рвут заезженным мотором, долбят, как отбойным молотком
по скамейке или по колену, обнажая истину в вине —
спорят о тунгусском феномене, об американцах на Луне…
А она, в цветастой шали старой, из бутылок стряхивая дурь,
кажется, слегка моложе стала, прижимая к сердцу ерунду —
нелегки её воспоминанья — прежние, затертые до дыр,
выцвели, как детская панама… А легко ли нынче молодым?..
13.о9.2о18 1о:о2
Увидела вечером женщину из окна — образ "прорисовала" в эти строки.
Фото