Сначала прочитала прозу Ирины Рувинской – первое ощущение - это же про меня! Такое же детство, детский сад, лагерь, ощущение себя “взрослой и все понимающей”. Второе – это не проза, наброски, как у художников бывают эскизы к какому-то большому полотну, но потом, дочитав, поняла – это и есть полотно, сотканное из маленьких, но важных эпизодов такой простой с виду жизни – детство, мама, обиды, институт, любовь, загул, психушка… и вот тут стоп! Ирина вроде бы вся перед тобой, но в свою личную жизнь не впускает, и вот это ее “стоп” перед личным для меня очень важно – умение вовремя остановиться, закрыть дверь перед тайным, глубоко личным, куда нет ходу праздным зевакам. Кстати, то же мы встретим и в поэзии, которую я бы причислила к разряду “забежала поболтать”.
Болтовня бывает разная – длинная, нескончаемая, скучная, интересная только самому рассказчику. У Ирины нечто иное. Во-первых, это поэтическая болтовня. Она не надоедает, не повторяется, не хочет казаться ни слишком умной, ни философичной, ни комичной – она такая какая есть: с покупками – не всегда удачными, со своими “безумными бросками” на ночь глядя в неизвестном направлении, но на что-то интересное, с ожиданием автобуса – и вместе с тем мыслью о том, на что мы тратим время… Читая, вспомнила поэзию Эльмиры Котляр: она начинала как детская. Такая же детскость, краткость остались и во взрослой – короткий выдох, чистота, о которой писал отец Георгий Чистяков, предваряя ее книгу. У Ирины тоже – короткое дыхание, и естественность, которая не требует ни сложного размера, ни особенной рифмы, ни ассоциаций, ни метафор –все просто в душе, которая приняла мир как есть, и в котором стихи как заметы в дневнике – каких-то событий, встреч, мгновений – неудачных покупок, подарков, воспоминаний о маме…
Кто-то говорит о “феномене Рувинской” – он необъясним, но в то же время ты его ощущаешь каждое мгновение и вопрошаешь: как? из чего она это сотворила? из похода в магазин? выбора подарка? умения посмеяться над собой, обозвав себя “балдой”, как вот в этих двух:
(Из тетрадей Руфины Иринсон)
***
Удался шопинг, повезло,
летите прочь, соблазна стрелы!
Душа спокойна, деньги целы –
как хорошо, что все мало!
***
В ханутик забрела «Forever 21»,
и вдруг понравилась мне кофта,
ведь я тряпичница, пора признаться вам
ну, чем не тема для стишков-то?).
И душу кофтин цвет насквозь пронзил мою –
всю жизнь с ума схожу от терракота.
Стою у кассы, «визу» достаю...
О шопинг, ты охота!
А дома вижу: дырочка одна и рядом две –
вот, блин, прибарахлилась к маю...
«Forever twenty one» –
да это ж это про меня!
Сижу теперь, балда, и петли поднимаю.
Ну да, теперь о главном: в поэзии Ирины нет никакой религиозности - даже намека, никакого указующего перста или намека на учительство, назидательность, нравоучение. И тем не менее, ты просто ощущаешь приятие и “доброе отношение к лошадям”и прочим тварям, которое разлито в книге. Может быть, оттого, что автор умалил себя до ребенка-наблюдателя? Никогда не выпячивает свое “я”? Остается верной себе, не приписывая никаких заслуг, но внутренне зная свое место в поэзии – этой загадочной и прекрасной, как сон, Иринсон? С которой хочется поболтать и переговорить о пережитом, зная, что тебя не обвинят, но примут легко и просто, как одну из тех, что начинает ходить в детский сад и вдруг узнает, что дедушку зовут не Владимир, а Вольф, и вообще они евреи, и все у них дома немножко не так, как у других детей, а потом пионерский лагерь, отверженность и стан врагов, и почти с детства - тайная влюбленность в таинственного ВМ, страдания, загул - уж не про меня ли она пишет?
А в конце –немного стихов из новой книги “БУКВЫ”:
***
если сердце болит это поэтично а голова прозаично сна ни в одном глазу ну и отлично не опоздаю в аэропорт книжку твою сначала как попало листала но ясно с ходу стало что неприкаян автор и умен как черт и всю-то ноченьку была с тобою такие дела прямо черт влюбилась почти потом чуть не возненавидела а к четырем простила светло и навсегда мы ведь пишем стихи такая вот с нами беда это повод для смущения и даже для стыда но также для общения в преклонные года
** *
полюбить книгу как человека
обложки цвет и фактуру
шрифт и бумагу
мысли слова и словечки
все в ней честное и родное
а кое-что на свое похоже
но лучше гораздо
глубже умнее
разлюбить ее
тоже как человека
мысли слова
и шрифт и обложку
устать от всего
и спрятать подальше
и вдруг тебя
в магазине встретить
как будто найти забытую книгу
в закладках пометках
***
голос глухой словно со дна колодца
несколько слов на экранной странице
строить нечего и разрушать не придется
ничего и не будет
сплетникам чем поживиться
пиши говори не бойся
все пригодится
слову когда отживется
***
ночью за дверью кто-то ходит
«мама» думаю во сне
и видится она мне
совсем молодой
а это взрослая дочь
***
на что я трачу время?
его осталось мало
знакомая старушка
в тетрадке написала
и я всю жизнь ишачу
надеюсь на удачу
на что я время трачу?
его осталось мало
и шарик наш зеленый
безумие объяло
а времени все меньше
на что мы тратим время?
***
хочешь короткой любви неземной
или автобус чтобы любой
приезжал через три минуты всегда
на твою остановку?
хотела конечно любви неземной
но теперь днем и ночью
в стужу и зной
через три минуты
автобус любой
на моей остановке
а что неземная любовь коротка
так плеснули под занавес
два глотка мивца*
у них что ли тогда была
но ясно что не со зла
а только важней
что автобус любой
всегда как такси
приезжает за мной
ведь мотаюсь вечно
туда-сюда
какие мои года?
И вот дочитав все, до конца, видишь - и любовь тут есть, но не оголенно-откровенная, а короткая, как "два глотка", и как это ценно в мире всеобщей открытости, для читателя, падкого на все сенсационно-обнаженное; и сердце. которое болит, и боль за безумие, которое творится и с людьми и с планетой... Нет, Ирина остается все той же скромной девочкой из еврейской семьи, с которой хочется дружить и которая никогда не предаст, не откроет твоей тайны, и себя не превознесет, в лучшем случае назовет "балдой" - и как это прекрасно, не могу даже выразить! )))
Елена Нигри (Григорьева) –с благодарностью за стихи