Патриций римский, живший не по средствам,
Смог долго жизнь разгульную вести.
Он нравом обладал весьма беспечным,
Чтоб за долги ответственность нести.
Но всё же приближался день расплаты,
Заимодавцам надоело ждать.
Настойчиво потребовали платы,
И в суд грозились дело передать.
Не смог мот состояние утроить,
Что от родителей он получил.
Пришлось ему аукцион устроить,
И с молотка имущество спустил.
В его дворце в огромном помещеньи
Торговля бойкая вовсю идёт.
За каждый новый лот в ожесточеньи,
Без устали, «сражается» народ…
Внезапно в светлом и роскошном зале,
Где проходил большой аукцион,
Фанфары звонкой медью зазвучали –
«Гай Юлий Цезарь!» – Был объявлен он!
И, как всегда, с большою пышной свитой,
Прекрасный, лучезарный, словно Бог,
И с головою, лаврами увитой,
Гай Юлий Цезарь перешёл порог…
Рукой своей, унизанной перстнями,
Гай Цезарь на подушку указал.
На ней ночами и пустыми днями
Патриций безмятежно почивал.
От свиты всей посыпались вопросы:
«Зачем взор обратил на тот объект?»
От всех собравшихся слышны расспросы:
«Зачем тебе столь низменный предмет?»
Всем любопытным Цезарь так ответил,
Отцом был неожиданных идей,
Показывая, как умом он светел,
И отличается от всех людей:
«Заботой о долгах обременённый,
Которой не желают и врагу,
Патриций почивал на ней спокойно…
Подушку-чудо упустить я не могу!»