Где то на возвышенности,
в районе Елабуги,
пшеничные поля
до горизонта
обрываются в небо.
Пыльная дорога
ведет к деревне -
два три дома
высушенные солнцем и ветрами.
Одинокое дерево -
единственное растение
на этом поднебесном поле.
Дорога упирается в окно избы,
которая внутри такая же серая и иссушенная,
как и вся деревня.
Все:
рубленная скамья,
рубленный стол,
на столе крынка молока
и каравай освященного грудью женщины хлеба.
Она аккуратно отрезает ломоть за ломтем
кладет на стол -
это картина вечности
и ушедшего
на всю жизнь...