Становлюсь слепой, неаккуратной –
снова кофе мимо пролила.
Переделав вечные дела,
никогда я не вернусь обратно.
Криворукой копией с Али
Тёмной Кали (Здравствуй, Кали-юга!)
я, как мельница, машу с земли,
с самой кромки дантовского круга.
Нет, не замечают, не хотят.
(Или в технологии замена?
Ангелы растут из ангелят,
души возвращаются из плена,
а у мониторов – никого,
может, птицы клювами стучатся.)
Я хотела только одного:
ежедневно умирать от счастья
жить на этой маленькой Земле,
и смотреть в глаза - не насмотреться.
Но за это попросили сердце.
В лужице кофейной на столе
утонула глупая слеза.
Никогда я не вернусь обратно.
Это так же просто и понятно,
как однажды на ж /д вокзал
заскочить, и, тормознув у касс,
налегке, без страхов и баулов,
вдруг купить билет до Барнаула,
будто много жизней про запас.
(Там ведь, знаешь, родина моя.)
Ностальгией мается в залоге
сердце. Люди – это те же боги,
хоть не понимают ... .