I
Ветрами и снегами
Иду, большой -
Колосс.
Широкими шагами
Меж домов шагаю.
Тревогой наизнос
Запутан, неприкаян.
Здесь локоны
Моих волос,
Что сотканы
Из паутины проводов,
И гребнями-высотками
Собранные в хвост.
И фонари навотканы -
Огни колосьих слёз.
Глаза мои -
В иллюминаторах
И объективом,
Окуляром
Трамвайных
Стёкол.
Дышу электричеством
Активным,
Полярным,
Считая количество
Выдохами - вдохов.
А качество -
Освещенными гостинными и ваннами.
Индустриальных эр
Дитя,
В большое тело убран.
Таков я - Гулливер
В манере "urban",
Как великан среди лилипутят.
Дороги - кровеносная система,
А в ней машинным маслом
И бензином
Мои антитела летят.
Какие-то упрятаны под землю,
Какие-то разнастланы
И быстренько
Утоптаны резиной
По-варварски безнравственно -
Такая вот лихая урбанистка.
Овраги и низины,
Где скапливается
Мной выплюнутый дым:
Туманом газа и
Всякими заразами.
Одной искришки хватит
До огненной беды
И урагана,
Чтобы вихрями трясло,
И сзади
Трубами органа
Крики:
"Всё - на воздух!
Нате!
Всем назло!"
И грохотали взрывы
Аж от холодных льдин
До пляжей Коста-Рики.
Я сам все это сОздал.
Взяв штепсель, штамп и многократный множитель"
Презрение на лицах.
Мне говорят:
"Громоздкий остов,
Шумите невпопад"
И что же?
А вы так громко сможете
Влюбиться?
Когда снаружи разворочен,
Весь в нарывах.
Когда не можешь ночи
Молча
И без взрывов.
Когда измучен очень
И в голове - она,
Воочию,
Взначай и между прочим.
Что у окна?
Опять шагаю.
Шагами - остановками.
За рядом ряд.
Ступаю между улиц,
Ищу похожего - высокого.
Наивен я?
Хоть и гигант.
Шагнул на Горького,
Шагнул на Минина.
Пути мои стянулись,
Как сети рыболовные.
Без имени
Зовусь примерно и условно я
Махиной
В сотню сажен,
Со злостью баснословной
И стихийной.
С общественных маршрутов ссажен:
"Чтоб вытер с носа
Сентиментов сажу.
Каков колосс, а?
Большой такой - а все туда же...
Когда взрослеть, не скажешь?"
Гиганты и коллосы,
Не зная собственного веса,
Всегда руками к выси.
Стремясь от звёзд согреться
И напиться.
А потому опять шагать
Ногами.
Как люди?
Идти ветрами и снегами?
Да.
Ага.
Хоть я такой -
Она другая.
И потому у нас не будет
Любви и моногамий.
II
Поля ночных небес -
Плантации
И есть
Её волос рассыпаные звёзды.
Мерцает
Кварцем
Острый
Весь
И пёстрый
Контур иллюстраций.
Она руками собирает вместе
В прядь
Галактики
Созвездий.
Белый шум.
Заколкой - лунный диск.
Прошу
И требую:
"Не трать
Небесной математики.
А если
Не хочешь небом -
Городами нарядись".
Теперь она - витые колоннады
И колонны
Где-то.
Архитектура храмов и палат
Огромных.
Контуры ланит
Декоративные.
И словно архитектор
Рад
В масштабе формы
И проекта
Укротить её
Величество Паллад,
Застывшей музыки
Гранит.
И талия
Вся тонкая
На узеньком
Пространстве между плит.
Так поразит Италия
Глухого итальёнка.
Провинциального
Французика
С окраины,
Из хижин
Так поразит
Бульварами,
Парижем.
Теперь она лицо
Фигурка.
Надо же!
Бесшумными шагами
Она идёт:
Её прогулка
По полихромной гамме
Радужной
От тёплого - к холодному.
Так застывает лёд
И раздается гулко
Пламя
Как красноперый флаг
Над крышей ратуши.
Она фигурка
Чуткая и хрупкая
До кончиков фаланг.
Лицо её.
И стягивает губки
Улыбка с хитрецой.
А городские парки ей -
Цветущие, распластанные юбки
В свете солнечном и лунном,
Когда-то все зелёные и яркие
Теперь - багрово-золотые,
Ливнями залитые,
Латунные,
ЛитЫе,
Росы.
Как будто недостаточно воды им.
От ледяных осенних вЕтров
Слегка прикрыты
И одеты
Бледно-синим
Инеем.
Она - ответы
И вопросы.
Она - кварталы и аллеи
И диадемы арок.
Россыпь,
Вплетенная в ночную тишь.
Без лиц,
А в некотором роде,
Без людей.
И лишь
Немея
Полдень,
Весь блистателен и ярок,
Уступает ей престол цариц.
Так покорён был Саломеей
Иудей.
Её портрет желтист.
Сначала цветится наряд.
Апрельский календарный лист
Весеннюю
Мистерию
ЗатЕя
Ароматических мастик.
Затем ласкает летний зной.
Сейчас её черты горят.
Горят и тлеют.
Вниз стекая.
Рассыпаясь вниз,
Чтобы повторно прорасти.
...
Она такая...
Такая...