Из цикла "Масенькие истории большой жизни"
Временами поражаюсь людским упёртости и зашоренности. И хорошо, когда они направлены во благо, тогда любые, даже самые нелепые, их проявления воспринимаются с улыбкой и душевным теплом. Но когда упёртость людская перманентно заточена на зло, вне зависимости от складывающихся обстоятельств, то вызывает это целый букет негативных эмоций – от лёгкой досады до искренней ненависти.
Описываемый случай относится, скорее всего, к первой категории – обидно, досадно, ну и ладно. Впрочем, это не случай, а самая настоящая тенденция, начавшаяся четверть века тому назад в виде защитной реакции и доросшая к настоящему времени до настоящего маразма.
Как раз четверть века назад образовалось наше дачное товарищество. Образовалось не на пустом месте, вернее на пустыре, на котором в стародавние времена располагались колхозные то ли свинарники, то ли коровники, но к настоящим временам от построек не осталось и следа – лишь заросшее березняком и бурьяном пространство, соседствующее с дачным товариществом «Дружба». Дружба эта располагалась на краю леса и особенно ни с кем не дружила – была окружена забором из рабицы, а по внутреннему периметру забора был вырыт по всей длине ров. С внешним миром «дружелюбные» жители общались посредством тропинки к железнодорожной платформе «141 км», выложенной армированными бетонными плитами, и проселочной дороги до деревни «Курьяново». И там и там входы через забор были перекрыты калиткой и воротами, запирающимися на замки.
Впрочем, был ещё один проход через забор – один пролёт сетки забора был снят, и от канавы шла неширокая тропинка к деревушке «Чухолово». Такие меры предосторожности были оправданы, поскольку и Чухолово и Курьяново находились в 2-3 километрах от Дружбы, а дачникам хотелось максимальной безопасности. Товарищество это принадлежало железнодорожникам, и было давно обжито. От железнодорожной ветки к нему было подведено электричество, но на самой железнодорожной платформе не было даже кассы – зачем в такой глуши держать кассиров, когда за сутки здесь проходило всего 4-5 электричек?
Такая «идиллия» длилась, по всей видимости, уже много лет, пока неподалёку от Дружбы не начало расти наше товарищество – «Эколог 92». От Курьянова к нему уже была дорога (та же, что и к Дружбе), а вот от железнодорожной платформы только бетонная дорожка до Дружбы, и по её территории до ворот, или тропинки на Чухолово. Можно было ещё, конечно, через лесной бурелом обогнуть Дружбу. Пришлось Дружбе открыть свои калитки и ворота, для дачников-соседей, но бывало, что и забывали, и тогда хочешь, не хочешь, но приходилось буреломом огибать Дружбу, чтобы попасть в Эколог.
Может быть поэтому, а может и потому, что мы нарушали их уединение, но между нами, геологами, и железнодорожниками отношения с самого начала как-то не сложились, и остаются натянутыми до сих пор.
Для нас с Ларисой самый короткий путь от платформы был по бетонной дорожке, потом по территории Дружбы до тропинки на Чухолово, и затем уже полем до нашего товарищества и дома. И всякий раз на этом пути мы должны были форсировать канаву перед снятой секцией забора. В сухие времена это было непросто, а в дождливую погоду, когда канава заполнялась водой, каждая такая «переправа» требовала недюжинных усилий и наличия хотя бы минимального подручного материала – досок, веток, или болотных сапог. И всякий раз возведённый хлипкий мосток разбирался кем-то из «дружбанов».
Вот это постоянство в негативе поражало больше всего, ведь сами же дружбаны ходили за продуктами в Чухолово. Дело в том, что в Чухолово время от времени с завидным постоянством приезжала продуктовая автолавка, и это для дачников была самая близкая и самая удобная торговая точка. И, тем не менее ….
Положение не исправило даже то, что поле между Дружбой и Чухолово начало со временем активно застраиваться новым садовым товариществом с предельно определённым названием «Ветеран». Это правительство Москвы озаботилось местом активного отдыха для своих ветеранов. И активно отдыхать они начинали сразу же по приезде и высадке на железнодорожной платформе. Дойти до своих участков им можно было опять же через территорию Дружбы и через канаву на тропинку к Чухолово. Собственно говоря, за канавой сразу же начиналась территория Ветерана.
Поток через Дружбу возрос и дружбаны начали всё чаще закрывать калитку на вход. Ветеранам, людям, как правило, пожилым было нелегко с грузом, с тележками продираться лесным буреломом вокруг железнодорожных дач. Это было трудно в сухую погоду, а в слякоть стало настоящим мучением. Так что, как и у нас, экологов, так и у ветеранов, отношения с дружбанами не сложились. Железнодорожники не стали помогать ветеранам: не только не навели мосток через свою канаву, но даже заперли калитку на вход на свою территорию. Таким образом, и нам, геологам, стало тяжелее добираться лесом до своих участков.
Время шло, дружбаны даже при открытой калитке с завидным упорством, или упрямством, отказывались наводить переправу через свою канаву. Видя такое недружеское отношение, ветераны решили проложить через лес к платформе собственную постоянную дорожку. Для этого при входе в лес насыпали целую гору песка и щебня, под навесом сложили мешки с цементом и доски, и наняли бригаду разнорабочих.
Четверо молодых парней из Средней Азии с энтузиазмом и завидной хваткой взялись за дело. Работа выполнялась быстро и качественно – местность планировали, снимали плодородный слой земли, делали опалубку из досок и заливали бетоном. Через каждый метр дорожки вставляли поперечную досочку, чтобы снять температурные колебания и избежать растрескивания уложенного полотна. В общем, работали споро и на совесть, и это при том, что с каждым залитым метром увеличивался путь доставки приготовленного бетона. Тяжеленные носилки с раствором приходилось с каждым уложенным метром носить всё дальше. Тяжёлый, но такой благородный труд.
Ребята уложили около полукилометра дорожки, и оставалось до платформы ещё метров сто пятьдесят. И было время, и были материалы, и было у ребят желание закончить начатое, но, по всей видимости, не было такого желания у кого-то из дружбанов. Кто-то из доброхотов – «стукнул», или звякнул, и на место работ прибыла власть в лице наряда полиции. Под надуманным предлогом отсутствия у бригады лицензии на проведение строительно-монтажных работ, было приказано работы эти прекратить. Недоделанный участок пути со временем засыпали асфальтовой крошкой, и, в общем-то, дорога вокруг Дружбы была завершена. Пропала необходимость использовать для прохода территорию дружбанов, но и это не подвигло их навести хотя бы временный мосток через свою канаву.
Мало того, когда Ветеран подрос, то автолавка, доезжавшая ранее только до Чухолово, продвинулась теперь до центра Ветерана, совсем близко от неухоженного прохода через канаву Дружбы. Большинство дружбанов охотно навещало автолавку, перебираясь каждый раз через глубокую канаву. Не так давно у Ветерана появился и свой магазин, небольшой, но уютный, с кондиционером и приёмом оплаты не только наличными, но и карточками. И расположился он очень удачно – в пределах доступности и жителей Чухолово и всех трех дачных товариществ. Да и работал он без выходных, а потому стал весьма популярен.
Теперь и у Дружбы появилась реальная необходимость навести переправу через свою знаменитую канаву, чем они и воспользовались, и возвели маленькое чудо мостостроения – аккуратный, из свежеструганных досок мосток с гладкими полированными перильцами. Увидев это рукотворное чудо, я возрадовался – закончилось, стало быть, многолетнее противостояние защитников и противников переправы. Может со временем отомрет и негативное отношение к дружбанам?
Однако радость моя была явно преждевременной. На третьи сутки от даты окончания строительства я, проходя на платформу мимо мостка, с величайшим удивлением и сожалением увидел, что рукотворное чудо посередине аккуратно распилено поперёк и концы распила упираются в дно канавы. Есть утверждение, что «мафия бессмертна», так же, похоже, бессмертна и людская упёртость. Ведь писал же Некрасов – «Мужик что бык: втемяшится в башку какая блажь – колом её оттудова не выбьешь». Время идет, меняются, порой стремительно, привычки и даже строи общественные, но неизменны в веках нравы людские, и благо бы только позитивные, но и негатив также стоек, и с этим, к сожалению, приходится мириться.