Когда на душе у Ковбоя фанило помойно (салуны не в радость, на шлюх не теплели глаза), он хлыст отложив, уходил отмываться на бойню, послушать ягнят, о своём "сволочном" рассказать.
Брал на руки агнца, вдыхал новорожденный запах, разматывал пальцем тугое колечко руна, внутри отпускало, ковбой рассекречивал страхи, обиды, тревоги, всё то, чем изнанка больна:
- на прошлом родео судья слил победу латинос;
- грудастая Бетти безбожно взвинтила тариф;
- заметил на днях, что халдей плюнул в пиво на вынос;
- неласково как-то смотрел из пикапа шериф...
Такая вот жизнь, без просвета, без продыха, - сучья. Давно бы свёл счёты, но в рай не приткнётся душа...
Тихи были зрители - не многословят на крючьях.
Один крюк не занят...
Ковбой нацепил малыша.