Наткнулся тут на дорожный блокнот. В походах пишу мало, то ли дописывал когда-то потом, то ли сразу, под впечатлением.
Я никогда не думал, что душ-шарко и прочие атрибуты недешевого образа жизни меня когда-либо затронут. Никогда. И уж тем более изумился бы, если бы знал несколько лет назад, что настигнут они меня не где-нибудь, а в Саянской Тайге.
Любые события, через определенное время, выглядят иначе. Истинная мотивация, те самые люди, глубинный смысл происшедшего – все это проступает как мокрый твердый песок сквозь убегающую обратно в реку пенистую волну. Вспоминая поход десятого года, все чаще ловлю себя на мысли, что, если доведется идти тем же маршрутом, это будет поход к Уш-Белдиру.
Очередной сплав по связке рек. Один из истоков мощного, холодного Енисея катится ручьями из перевалов Хонгоор-Ула, набирает силу, начинает зваться Белин-Баженом. Проскакивает через три чашки Белинских озер, переходит в тихий, мрачноватый Белин, раздается в Кызыл-Хем, и, гулко пролетев по камням русла, выходит как Каа-Хем, Малый Енисей. Разумеется, данная последовательность нами рассматривается только с позиций походной лоции. На самом деле, рождение самого глубокого водного пути страны происходит намного сложнее. Так же и с Бий-Хемом. Вместе Каа-Хем и Бий-Хем и образуют тот самый Енисей. Нас интересовал Енисей Малый.
Мы вышли на маршрут в конце июля, то есть загрузились в кузов потертого Урала и, в-целом, благополучно протряслись всю ночь по бродам и руслам местных речек и ручьев. Потом были неспокойные четыре дня с проводниками-каюрами, постройка своих надувных судов и, собственно, сплав начался. Каа-Хем вдарил хорошей, очень высокой водой, на грани полных неувязок лоции и фактической ситуации на реке. Не без проблем, но прошли Белин-Бажен, по встречному ветру протащились на веслах по спиралям Белина, выдохнули на первой шивере Кызыл-Хема, зачалились на левом берегу. Тут и начинается Уш-Белдир.
Вообще нужно отметить, что вот эта постоянная смена декораций, присущая, наверное, только водным походам, особенно с верховий, где еще накладывается высотная составляющая, со своей растительностью и атмосферой, дает фантастическое ощущение величия природы. Ты просто не успеваешь привыкнуть к чему-то определенному, река несет и обрушивает на тебя все многообразие гор, лесов, всего того, что мы называем Алтаем, Саянами, Дальним Востоком. И в определенный момент, когда оперативная память восприятия переполняется, ты «плывешь». И чувствуешь глубинный ритм окружающего мира. Описать такое невозможно, да и нет нужды. За этим человек и бродит по родной планете, это он и добывает в невыносимых, зачастую, условиях. Уш-Белдир для меня начался как раз в таком вот состоянии. Невнятный иррациональный тревожный восторг.
Это был островок, прижатый к левому берегу, отделенный от него узкой протокой, что и обнаружила первая группа, отправившаяся к курорту этим же вечером, после чалки. В связи с необходимостью переправы, все мероприятие было отложено назавтра. Поутру, позавтракав и подогнав четверку-перевозчик, две трети группы двинулись, наконец. На берегу сразу начинался крутой подъем и, уже после подъема - колея, оставленная грузовиками. Люди, значит, были. По пути встречались останки советской цивилизации – ободранные стулья у полуразвалившегося сарая, ржавые рессоры и тому подобное. Пройдя дальше по довольно широкой для таежных зарослей аллее, мы вышли к аэродрому. Вполне сносному, надо сказать. Ощущения совершенно психоделические, веет не то Булычевым, не то Стругацкими. Где-то левее, в зарослях, доносится собачий лай. Но чувства обитаемого места нет. Человека не чувствуется. Вдалеке видны строения аэропорта, болтается на ветру «колдун». Подойдя ближе, обнаруживаем абсолютное запустение, стекла в окнах одноэтажного домика аэропорта местами выбиты, весы для взвешивания грузов сломаны, в сенях бьется в чудом уцелевшее окно воробей. Птицу, поймав, вынесли наружу и отпустили. Вокруг тут и там останки советской чудной спецтехники для обслуживания территории, видимо. Ничего подобного никогда не видел. Капитана с нами не было, остался с экипажем в лагере чинить повреждения своего катамарана. Связавшись по рации и посоветовавшись, решаем идти дальше. Аллея ведет через уже нормальный лесок. Спустя пол-километра по обочинам начинается суровый советский арт в виде стендов с изображениями местной фауны: олень, кабарга, медведь, хариус, и т.д. Дух того времени медленно и неотвратимо начинает просачиваться в сознание, терпкий, мощный. Даже нам, детям начала-середины 80-х хватает своих скудных ощущений Советского Союза, чтобы с этих, изрядно потрепанных временем картин проступало прожитое нами, очень разными людьми, общее прошлое. Мимо пролетел тувинец на мотоцикле с коляской, сопровождаемый крупной черно-белой лайкой. Были облаяны. Переходим деревянный мостик метров в шесть шириной над ручьем, прыгающим по камешкам. Еще немного и виден вход в Уш-Белдир.
Нас встретила семейка оленей. Когда эти статуи поставили? Беседка. Справа старое здание местного кинотеатра. Вы помните эти старые деревянные кинотеатры в поселках Союза? Ну и вот, одна из целей похода. Вертим головами по сторонам. Ничего не угадаешь заранее, и я совершенно не таким представлял это место. Оно оказалось еще лучше.
Краткая историческая ссылка – Курорт Уш-Белдир был основан в 1933 году на слиянии рек Шишхид-гол, Белин и Бус. Отличается редким по силе оздоравливающего эффекта действием. Люди оставляют здесь костыли, незадолго до нашего визита, улетел один пациент с костылями. Но уже без инвалидной коляски. В общем, курорт свое дело знает.
Слева колонка, огражденная невысоким заборчиком, внутри скамейки, небольшой резервуар. Туда и льется горячая минеральная вода. Лечить ноги. Направо уклон, домики, чуть дальше и ниже большой белый конус крыши. Здания не видно, впрочем, поначалув кронах и крышу-то не заметили. В центре курорта длинный бревенчатый дом с административными помещениями и номерами для лечащихся, заброшенный видеосалон с заколоченными дверями, стенд с доисторической каменной рыбой наверху. Полустершаяся надпись – «Тувинская Правда». Больше на стенде ничего. Прачечная. Две длинные скамьи. И столовая. Тут души туристов-водников уже не выдерживают, и к культурному интересу прибавляется интерес сугубо физический. Оно и понятно. Полторы недели на походном пайке, легкий, но вполне ощутимый голод как еще один член экипажа каждого катамарана сделали свое дело. Столовая, ох. В курс дела группу ввела главный врач курорта Мира Оюновна Опеен. Договорились по цене за проведенный день, включая процедуры и питание, услышали историю курорта, социальную ситуацию в республике Тува, много грустного, на самом деле. Непонятно, как такой невероятный оздоровительный комплекс может пребывать в таком, мягко говоря, не лучшем своем состоянии. Ощущение такое, что даже ремонт 1998 года лишь поддержал курорт в работоспособном состоянии, но в остальном все осталось на уровне середины прошлого столетия. А ведь это один из национальных феноменов. На вопрос, куда смотрит правительство России по этому вопросу, Мира Оюновна грустно улыбается - рассчитывать приходится пока только на свои силы. Но даже так лично я вынес оттуда одни из самых сильных впечатлений в жизни. Шустро крутящийся калейдоскоп давно замерших во времени строений и устройств, горячие минеральные ванны, за минуту перезагружающий напрочь зависший мозг аржан «Кузел», водолечебная здравница, и это все в затишье, когда основной массы отдыхающих не было, курорт был относительно пуст. Это то, что я оставлю с собой навсегда, как очень дорогой подарок Саян. Но по порядку.
Начали мы с ванн. Они представляют собой длинный домик с верандой, на которой несколько дверей. За каждой находится пара чугунных, собственно, ванн, краны от трубопровода с холодной и горячей, минеральной, водой. Мыла не потребовалось, в воде и так повышенное содержание щелочи. Больше пятнадцати минут торчать в ней нам настоятельно не рекомендовали. Обсохнув, отойдя от горячих процедур после холодного маршрута, мы, замотавшись в полотенца, двинулись к главному в курорте месту – аржан «Кузел». Местные постояльцы уже предупредили, что технику безопасности нарушать крайне не рекомендуется, привели примеры. Мы сосредоточились. Аржан представляет собой бревенчатый сруб, в котором лавочка, окошко, песочные часы на подоконнике и неглубокая природная ванна с каменистым дном, обрамленная досками пола. Видя, как товарищи с кряхтением, охая, медленно, без резких движений садятся и укладываются на камни, оставляя лишь голову над водой, проникаемся особым уважением к аржану. Дождавшись своей очереди, уже сами всем видом показываем, что горячо не на шутку. Отлежать положенные три минуты мало кто сумел, выскакиваем раньше. Выйдя из избушки, добредаешь до лавочки. Как заново родился. Ну и, разумеется, рядом высоченные деревья в ленточках и лоскутках. Бурхана уважили еще перед процедурой. И вы не забудьте. Разумеется, вырубило всех как дубиной после этого всего. Отлежавшись, идем осматривать подробности и детали. Оказывается, если пройти по тропе дальше курорта, на пол-километра, можно увидеть старый красно-зеленый пограничный столб с числом 331. Неподалеку памятная стена для местных. Разрисована вся сверху донизу.
Добраться сюда можно либо по воде со староверами, либо из Кызыла самолетом. Не самая простая заброска. Но оно того стоит.