Интервью с крёстной дочерью Владимира, Галиной Кравцовой.
(Фрагмент1 от 16.09.18)
«Не святая, но освящённая»
Когда с Володей мы познакомились (по причине совместной работы), сразу появился такой необычный родник, весь такой открытый и трогательный, располагающий человек. Моя жизнь в тот период происходила своеобразно. Спрашивала у него советов по каким-то вопросам. Когда он узнал меня поближе, опять же по работе, у меня был сложный период, и было сложное душевное состояние, сказывались нестабильности всякие в 90-х годах, Владимир стал моим крёстным отцом. Это было осознанно, осмысленно, и это произвело на меня впечатление. Восхищение души и какое-то новое пробуждение. Опять же с его подачи.
- А ты хорошо помнишь саму процедуру крещения? Расскажи, пожалуйста…
- Вот я как раз рассказываю. У нас собор Троицкий, на верхнем этаже очень большое помещение, но там предел нижний, который сейчас закрыт, там грунты ходят. Батюшка отдельно для нас совершил это таинство. Я была в белой длинной рубахе, был февраль. Февраль вообще удивительное время, когда у меня происходили добрые, хорошие моменты, потом выяснилось, что и у Володи февральский день рождения. В общем, это был зимний солнечный день, радостный. Батюшка, естественно, не окунал меня, а просто обливал из ковшика три раза водой. Водил вокруг амвона. Я была мокрая, счастливая, и нисколько мне не было холодно, но настолько внутри… аж щипало от восторга, и весь день я потом… ( Крестной была моя сотрудница тоже. Мы вышли оттуда, пожелали друг другу добра, каждый разошёлся по своим местам, на работу и прочее.) Но ощущение самого дня – весь день был восторг, мурашки по телу, до сих пор вспоминаешь - и настроение очень приподнятое от этого. И это удивительно сказалось на том, что в перспективе у меня многое поменялось. Это вот здорово.
А насчёт творчества - я слушала его стихи, он мне их не навязывал, он просто иногда говорил, что у меня есть вот такое творчество, я умею говорить другими словами, отличными от обычного языка, и зачитывал на память то, что вспоминалось ему. И зная сложности того времени, я удивлялась, как всё это можно преподнести в стиле стихосложения. Меня вообще поражает, как сочиняется музыка и как пишутся стихи. Для меня это неоткрыто, и удивительно всегда происходит. Поэтому, когда он читал, я слушала с восхищением. Меня вообще всегда восхищают люди, которые чем-то заняты, увлечены. Это очень здорово, это наполняет себя, и удивляешься, как многогранны мы.
Ну а потом случилась неприятность. Я встречалась с Владимиром не так часто, чтобы прослеживать какие-то моменты. Столкновения друг с другом были эпизодичны, но один раз по приезде в Москву, я узнала, что произошла катастрофа. Комната, которая служила для него мастерской, загорелась, там много утратилось всего (сгорели практически все произведения, в этот свой приезд Галина навестила Владимира в больнице, где он оказался после отравления угарным газом во время пожара), но память человека она удивительна. Он столько держал в своей голове информации, что он потом потихоньку всё собрал, все записанные ранее труды, что-то у друзей, что-то у меня, вот я ему привезла то, что было у меня. Создалось новое, плюс добавленное, по-другому пересмотренное.
Вот я сейчас читаю эти книжки, удивляюсь, с каждым разом всё больше и больше. Меня поражает, как он глубок был. Такой молодой человек ушёл.
Мне кажется, он как Данко, он сделал какой-то свой труд жизненный, осветил вот людей, о нём только тёплые воспоминания.
А творчество, конечно, его перечитываешь, затронуты такие разные темы: и политика, и взаимоотношения людские, и природа. Такой тёплый, светлый, неизбитый. Иногда почитаешь стихи, я судить не могу, не каждому дано, хочется кому-то, но вот Володе было дано писать. У него слог такой. Его легко читать, и трудные произведения и лёгкие, получаешь удовольствие. И понимаешь.
- Вот скажи пожалуйста, вы встречались достаточно редко.
- Да.
- О чём вы обычно разговаривали? Кроме здравствуй-здравствуй?
- Радовались, естественно, что увиделись. А потом говорили о стихах его, иногда о его семье. О том, как внучок родился, какие-то теплые обычные, домашние вещи обсуждались. А в основном, я бывала в Москве редко, мы ходили по Москве и он мне рассказывал об улочках каких-то, ходили то по одному маршруту, то по другому. Сейчас я Москву, по сути дела, большой её кусок знаю по Володиным рассказам. Потому что, кроме вокзал- дом (сестры) - Красная площадь ничего не знала… Москва она большая и мне было трудно её понять. Это такой специфичный город, в котором я подолгу не бывала, Питер был намного интересней, возможно потому, что он поменьше. А с Владимиром я узнала, какие-то улочки; в архитектуру старого города он меня посвящал, он знал город очень хорошо, любил его, старался поделиться своими знаниями, раскрыть его. Я была удивлена тому, что в какой-то мере полюбила Москву, хотя и не до конца. Большой слишком город, со своей определённой жизнью. Владимир мне очень много дал в знании города. Ну и так, просто всегда, когда какие-то проблемы были, мама, например, болела, он всегда с душой предлагал свою помощь. Может быть, и я тоже в какие-то моменты ему помогла. Однако, его частная жизнь оберегалась, я в ней в общем-то, не участвовала, если только могла переживать, когда он рассказывал, как у него сложно складывались те или иные отношения, но потом всё образовывалось.
- Скажи, пожалуйста, ты как-то мне сказала, что тебе не хватает общения с Владимиром. Если бы он был жив, что это могло бы изменить для тебя?
- Я не знаю, как складывались бы взаимоотношения, но он наверняка бы мне был друг, папа… Правда, со всеми вопросами я сразу обращалась к нему. Он всегда мне отвечал, у меня ведь тоже отца давно нет. И хотя он младше меня, но у него было глубокое знание жизни. Он всегда помогал, поддерживал, показывал пути, куда мне и как развернуться.
- У Владимира было удивительное, универсальное знание жизни.
И меня каждый раз, до сих пор, когда читаю его стихи, поражает, какой удивительный взгляд на жизнь.
На днях я спросила одного творческого человека, который пишет книги, он же режиссер, работает в театре, (встретилась я с ним на книжной выставке) и глядя на этот огромный мир книг, и помня о том, что нужно сделать избранное Владимира, я спросила, а для чего пишутся книги?
Он дал удивительный ответ. «Люди пишут книги, потому что хотят объяснить, как нужно смотреть на мир». Как по-твоему?
- Я совершенно согласна с ним.
- Владимир справился с этой задачей?
- Да. Он не только мною руководил по жизни, и я очень ему за это благодарна, но есть, и были в своё время коллектив, подруги, которых он знал, он многим подсказывал, но он всё равно очень тактичный человек, может быть иногда нужно было быть и более резким, однако, если человек не слышит, ему тяжело подсказывать. Было, да. Он не только мне помогал. Но мне он помогал во всем. Очень тепло, радушно, всегда с большим желанием, это чувствовалось. Все наши общие знакомые того периода относились к нему с любовью. Душевное тепло было в нём.
- Он был очень щедрым душой, и абсолютный бессеребренник.
- Да.
-Спасибо, Галина.
PS. Их отношения были чистым незамутнённым родником, из которого Владимир черпал свои силы до своего последнего дня. Галину согревают воспоминания.
Познакомилась я с Галиной в далёких теперь уже 90-х, в «Рози ОГрэдис», на Знаменке, где в тот период работала. Вторая встреча произошла за год до смерти Владимира, они просто зашли ненадолго к нам домой, Владимир должен был оставить мне текст в набор. Затем в больнице, перед смертью, затем на похоронах.
Теперь мы подруги. Память о нём сдружила нас. Благородство души - величайшая редкость. И я благодарна Владимиру за этого замечательного, стойкого и красивого во всех отношениях человека.
PPS. У Владимира, как у профессионального психолога, были командировки на предприятия от Академии Народного Хозяйства, где он в тот период работал, была научная статья и выезд за рубеж, где он получил предложение о работе, от которого отказался.
Владимир обладал особой чертой – уметь создавать и хранить-оберегать искры счастья в этом мире.
Так было и с каждым из членов его семьи.
Так же было и в его преподавательской работе с детьми. Создание счастья было его призванием. Даже если не всегда было своевременно понято, Владимир верил - со временем поймут. Владимир и сам был отражением создаваемого счастья.
http://www.stihi.ru/2015/05/14/8997