Дед никогда не сидел без дела. Если, конечно, был трезвым, как сегодня. Он постоянно находился в мастерской - что-то пилил, строгал и приколачивал. На этот раз мастерская пустовала, а дед месил в большой жестяной ванне глину. Собирался класть печь в новой бане. Пахнущий свежим деревом сруб бани возвышался в дальнем конце огорода. Димка молча наблюдал за дедом. Мальчугану было интересно всё, что делали взрослые.
Домесив глину и наложив мастерком половину ведра, дедушка двинулся через огород к бане. Димку он с собой не позвал и мальчик, взяв игрушечную машину, залез в песочницу, под черёмухой, во дворе. Но играть не хотелось. Димка сейчас всеми мыслями был с дедом в бане. Очень уж ему было любопытно, как строится печка.
От раздумий его отвлёк скрип открываемой калитки. «Папка! Папка приехал!» - радостно закричал Димка (моментально позабыв о печке и о деде) и бросился на шею отцу, заходившему во двор. Отец улыбнулся и обнял сына: «Соскучился, пострел?». «Ага» - мальчик ещё сильнее прижался к родному человеку. «Где дедушка?» - спросил отец. «Печку в бане строит», - серьёзно ответил мальчик. «Не строит, а кладёт, - засмеялся отец, - Пошли, покажу, чего я привёз из города». «Пошли». Они подошли к круглому столу в глубине двора, под двумя высокими тенистыми берёзами, и отец извлёк из сумки большую жёлтую дыню. «Ура!» - Димка запрыгал вокруг стола – «Ура!!!». Ополоснув дыню водой и обтерев полотенцем, отец стал нарезать её на длинные дольки. Первая досталась Димке. И он с наслаждением впился зубами в сладкую мякоть.
Сын и отец так увлеклись дыней, что не сразу заметили деда, который стоял, неподалёку, крепко уцепившись за забор и бормоча что-то себе под нос. Дед был… мертвецки пьян. Постояв так ещё некоторое время, он неопределённо махнул рукой и пошёл за дом, где под тополями стояла его заветная кушетка. Через минуту могучий храп разнёсся по всему огороду. Однако прошло небольшое время, и дед неожиданно встал.
Подошёл к ванне, взял ещё одно ведро и другой мастерок. Наполнив и это ведро глиной, направился к бане. Но буквально через получаса дед уже снова громогласно храпел на своей кушетке. Отец задумчиво спросил у Димки: «Интересно, где ему наливают?» И пошел к бане. Димка двинулся следом. Они вошли в помещение, где ровным счётом ничего не было, кроме выложенного основания печки, двух ведер с глиной, двух мастерков и сложенных в углу кирпичей. Где здесь дед прятал своё зелье, было совершенно непонятно. Отец обыскал все углы, попробовал, не поднимаются ли где половицы, но всё было напрасно. Отец с сыном вернулись к столу и снова принялись за дыню.
Тем временем дед сполз с кушетки, наполнил еще одно ведро глиной и взяв, уже третий по счету мастерок, направился к бане. И…всё опять закончилось кушеткой. Отец, теперь уже без Димки, решительно направился в баню, но снова вернулся ни с чем.
В очередной раз наполняя ведро глиной, дед сказал им с усмешкой: «Сапёры ошибаются раз в жизни». И с этим удалился. Больше дед не показывался. Видимо закончилось то, что он пил. Отец только посмеивался и к деду не лез с расспросами. Знал что это бесполезно. К вечеру над крышей бани показалась труба. Печь была закончена.
Ещё один Димкин день подходил к концу. Нужно было пораньше лечь спать, утром отец обещал взять его на речку. Поудить рыбешку…