Я выкричал приход из темноты,
чтоб вырасти, и выдохнуть однажды
самцовый стон невылаканной жажды,
подхваченный муссонами; а ты,
с коляскою, на солнечной аллее
черпая из наушников попсу,
вплетёшь в когда-то школьную косу
страдания весеннего оленя.
Ты вздрогнешь, посидишь, и наконец-то,
припомнишь, как одном из городов
цвела когда-то школьная любовь,
и пахла разрисованным подъездом.
Не спрашивай: к чему бы и доколь;
и поиски – во имя, дабы, ради –
в такой несвоевременной тираде
заранее помножены на ноль.
Всему виной открытое окно
и качество «Янтарного» на рынке.
С кого и на кого сдувать пылинки –
муссону, как известно, всё равно.
Неспетое поделено по-братски,
и ты идёшь, и я себе иду
из темноты в другую темноту,
во имя света в солнечной коляске.