Пришла пора нам углубиться в лес.
Там рысий глаз процессии вослед
Сверкнул и падал мягкий свет
На лица, платья белые, пока
Ход не свернул в аллею у леска,
Где возвышался тот алтарь зеленый.
О муза! Красноречьем обделенный,
Осмелюсь о процессе рассказать,
Как будто время обернулось вспять.
Омоет мне чело эфирная роса,
Моя душа воспрянет в небеса
И, мудрым словом Чосера влеком,
Отважусь я поведать о былом.
And now, as deep into the wood as we
Might mark a lynx’s eye, there glimmered light
Fair faces and a rush of garments white,
Plainer and plainer shewing, till at last
Into the widest alley they all past,
Making directly for the woodland altar.
O kindly muse! let not my weak tongue faulter
In telling of this goodly company,
Of their old piety, and of their glee:
But let a portion of ethereal dew
Fall on my head, and presently unmew
My soul; that I may dare, in wayfaring,
To stammer where old Chaucer used to sing.