When suffering a great disaster
We plead, beseech for help, implore for favour
And fall at feet of possible lifesaver;
But once the difficulty mastered
The saver never gets his well-deserved affection;
The saved one would assail him every way;
If saver just for once is not being inveighed
It is the rarest exception!
An old Farmer and a robust Farmhand
Toward the night were crossing wooded land,
Returning to the village after making hay
When suddenly a bear rose on the way.
Old Farmer never got a chance to shoot
As he was spread under the heavy brute.
The bear was all over, breaking the Farmer’s bones,
And relishing the feast ignored the old man’s groans.
His death so near, life at the very end,
The Farmer wailed from underneath the bear:
“Steve, you like a son to me, save me, my friend!”
My Hercules mustered his strength to take the dare,
And with all might he ever had
Swung massive axe and chopped the bear’s head,
Then stabbed its belly with hay-fork, panting for air.
The huge beast twitched and froze.
Soon it became nonmoving.
What a relief! The Farmer rose
And burst out reproving.
Young Steven was at a loss at once.
“For mercy's sake, - he said. -What’s wrong?” – “You, dunce,
Be careful with fork, it’s not a pin!
Look how you’ve spoiled the bearskin”!
КРЕСТЬЯНИН И РАБОТНИК
Когда у нас беда над головой,
То рады мы тому молиться,
Кто вздумает за нас вступиться;
Но только с плеч беда долой,
То избавителю от нас же часто худо;
Все взапуски его ценят*;
И если он у нас не виноват,
Так это чудо!
Старик Крестьянин с Батраком
Шел, под вечер леском
Домой, в деревню, с сенокосу,
И повстречали вдруг медведя носом к носу.
Крестьянин ахнуть не успел,
Как на него медведь насел.
Подмял Крестьянина, ворочает, ломает
И, где б его почать, лишь место выбирает;
Конец приходит старику.
"Степанушка родной, не выдай, милый!" -
Из-под медведя он взмолился Батраку,
Вот новый Геркулес*, со всей собравшись силой,
Что только было в нем,
Отнес полчерепа медведю топором
И брюхо проколол ему железной вилой.
Медведь взревел и замертво упал;
Медведь мой издыхает.
Прошла беда; Крестьянин встал,
И он же Батрака ругает.
Опешил бедный мой Степан.
"Помилуй, - говорит, - за что?" - "За что, болван!
Чему обрадовался сдуру?
Знай колет: всю испортил шкуру!"