Сограждане к нашим призывам глухи.
Да, с этим, друзья, не поспоришь.
Я, чтобы читаемы стали стихи,
Их начал писать на заборе.
И вот результат: два вонючих бомжа,
Синявка, бухой пэтэушник,
Три жрицы любви и четыре стрижа
Излить захотели мне душу.
Сбежать не успев, я стоял и внимал
Резервным бойцам преисподней.
А злой пэтэушник одежду снимал,
Оставив меня лишь в исподнем.
Рвал ноздри густой вино-водочный смрад.
Не важно, что били при этом,
Зато меня слышал мой электорат!
Вершина желаний поэта!