По воскресеньям мы в полном составе ездили на рынок. Находился он на площади вокруг вокзала Миди и устраивали его только по воскресеньям. В обычные дни там было уличное движение: трамваи, автомобили и все такое, а по воскресеньям торговцы собирали палатки, киоски или просто с прицепа торговали. Там было абсолютно все. А мы садились обычно утром на 71 автобус у «Дельты» и доезжали до Pte Namur, а дальше трамвайчиком до Миди, или садились на метро от «Дельты», в общем - как повезет. Билет действовал в течение часа на всех видах транспорта, потом на нем менялся цвет и он становился недействительным. Гуляли по базару долго и не спеша делали покупки: овощи, фрукты, окорок, оливки, красное вино, зелень всякую, кому что нравится. Богачи мы были - те еще, на такие деньги в Брюсселе не зажируешь. Но на хлеб с маслом хватало. Базар был красочный и шумный: морокканцы орали во всю глотку, призывая к своим апельсинам и бананам, вообще - многие кричали, нахваливая все: от устриц до джинсов. Цены здесь были приемлемые, но серьезных товаров мы не покупали. Да и вообще, было приятно проветрится и отвлечься от своих сингулярностей, внешних форм Картана и прочей муры, пообщаться, поговорить по-русски. Возвращались часто пешком, заходили на блошиный рынок, а то и в кафе какое-нибудь. Пиво там пили или кофе, кому что хотелось. Обычно шли в ULB (Universit; Libre de Bruxelles) к белорусам (условно). Все мы были советскими и называли нас Soviets, иногда Russians, а ни про какую Белоруссию никто и не знал. И мыслей никаких не возникало. Так вот, Серега и Игорек (условно) жили в кампусе в двух смежных комнатах. Фактически это была половина коттеджа, т.е. устроили их нехило. Мы готовили и смотрели телек. По воскресеньям на RTL было что посмотреть, всякая развлекательная чепуха: эротика с юмором, юмор с эротикой и т.д. Вообще-то, было классно: греческий сыр, оливки, свежайший хлеб со сливочным маслом и домашнее итальянское вино. Иногда ребята делали драники, но это длинная процедура. Очень вкусные картофельные пироги. А вечером на столе появлялась бутылка водки, русской водки (покупалась заранее в посольском кооперативе), болгарские огурчики, жареная картошка и какое-нибудь мясо. Всего нас было четверо, еще двое были из Москвы, но стажировка у москвичей была в VUB (Vrije Universiteit Brussel), и на всю эту бригаду был только один единственный член партии. Вообще-то, по тем временам, это был какой-то нонсенс: на полной свободе и без присмотра четверо мужиков! Ну, так вот, у этого члена партии был какой-то удивительный нюх, который его (и нас) ни разу не подвел. Курировал нас со стороны посольства Сергей Нарышкин, и это кураторство сводилось к тому, что он регулярно приезжал по воскресеньям и проверял, пьют стажеры или нет. Так вот, примерно за пять минут до его приезда, Игорь (условно), чем бы мы ни занимались, вставал и убирал бутылку и рюмки. Тут влетал Серж, мы здоровались, размахивали от радости руками, приглашали его испить чаю, но он четко знал свое дело: глазами зырк-зырк, даже под кровать заглядывал. Суровые были времена. Народ жил за решеткой Советского Посольства, а выйти в город могли немногие, остальные – с сопровождающим, даже в магазин рядом с посольством. Полный зашквар. А с Сергеем… кто ж его знал, что он станет спикером Думы, а затем и руководителем ВСР? Знать мы это не могли. Кстати, он был помощником атташе по науке, а вот его непосредственный шеф был совершенно другим человеком. Другого масштаба. А по сути, Нарышкин нам делал много полезного, о чем я здесь особенно распространяться не буду.
В частности, ездили мы с ним в Антверпен. Там была такая специальная улица, называлась она «Тропа», и были здесь все товары для приезжих русских, в основном это были моряки. Товары были duty free. Поэтому, конечно, нам это было интересно, в Посольстве все это было известно, в Кооперативе можно было узнать – но добираться и искать самому – это было трудно себе представить.
Тут мне приходится сделать очень важное замечание: в то время к нам относились очень дружелюбно, все разговоры о том, что боялись, потому и уважали – придумки последующих времен. У меня к тому времени было множество знакомых среди бельгийцев, итальянцев, англичан, шведов и т.д. Просто я с ними работал бок о бок, мы работали в тех же библиотечных залах, на тех же компьютерах, вместе пили кофе, приглашали друг друга в гости. Я кстати часто тогда слышал, что Европа – между Америкой и Союзом, а по культуре ближе к России. Антиамериканские настроения были очень популярны, доходило до того, что Макдональдс у них никак не приживался: бельгийцы придумывали разные похожие формы фаст-фуд, а Макдональдс пытался зазывать как-то, детей бесплатно кормил и т.д. Любовь к русской литературе я видел не на словах: читают и много, а одна дама с кафедры, Катрин (условно), написала драйверы для принтера и распечатывала мне для меня интересного, так я познакомился с Довлатовым, между прочим. К тому времени у меня среди бельгийцев были не просто знакомые, но хорошие друзья. А фламандцы – с дружбой не спешат. Поверьте мне. С некоторыми мы потом дружили десятилетиями: приезжали в гости друг к другу, и до развала Союза и после. Но параллельно шла другая жизнь, люди сами ничего не умели делать, а только контролировать и узнавать. Я когда после стажировки в Университет пришел восстанавливаться, меня в студенческом отделе попросили написать отчет. Я и написал с пожеланиями для советской науки и образования. А товарищ, серьезный такой тип, заявил мне, что это не то, нет имен, дат и тем разговоров. Пришлось испортить ему настроение.
Есть еще один эпизод, важный для понимания того, как вообще наше Посольство было оторвано от бельгийской жизни, да и как контакты с внешним миром осуществлялись. Однажды меня пригласили на семинар в Louvain-la-Neuve. Это университетский город, вновь построенный рядом с фламандско-говорящем городом Leuven. Соответственно, в них католические университеты: франкофонский и фламандский. Исторический Левен – очень красивый город со своим студенческим духом, там даже просто побывать и посмотреть приятно. Но я собрался во франкофонский университет, тема была ровно та, чем я занимался. И вот случайным образом мы пересеклись с Нарышкиным и он спросил, куда это я направляюсь. Я ответил, и он предложил подвезти. Кто же откажется-то! Доехали до города, говорили о чем угодно, но вот хоть бы раз спросил, чем я занимаюсь. Заехали на стоянку, и спрашивает, что я думаю, ничего, если он со мной пойдет? Да за ради бога, говорю, разрешаю. Ну и пошли мы вместе, я пошел аудиторию искать, а он стал объявления читать. Объявлений этих на стендах было как грязи. Я со второго этажа уже видел, как он выходил, как проклятый осенний ветер с мелким бельгийским дождичком трепал его короткий плащик. Эх, служба – подумал я с пониманием. Так что, высунуться куда-нибудь в университет - это было для посольских деятелей беспредельное счастье. А он так и остался для меня навеки в развивающемся плаще на фоне университета Левен-ла-Нев.
И еще, не знаю, по чьей инициативе, но на Новый год стажеров пригласили в Посольство. Это был 1989 год, и мы все стоя слушали, что по телеку нам расскажет Горбачев. Потом был стол, очень приличный, и выступали дипломаты и их жены: все были талантливые, красивые и молодые. Если мне не приснилось, одним из ведущих на вечере был Нарышкин, и он вроде даже песню исполнил на гитаре, что-то окуджавское, но это если мне не приснилось. А девушки читали стихи, даже и собственного сочинения. Все было по-домашнему, и в то же время – очень организованно. Если бы тогда кому-нибудь в этом зале сказали, что через 2.5 года Союз перестанет существовать, ему бы предложили больше не наливать. Вот ведь как в жизни бывает.
Еще пару слов о городе: Брюссель стал другим, и я видел, как он меняется, с каждым годом: прикольных туалетов на улицах не стало, собачки меньше какают на тротуарах, да и собачек стало меньше. Центр обогатили новыми зданиями и широкими тротуарами. Все-таки, у брюссельцев практически нет шансов своим умом дойти до сужения проезжей части с целью улучшения дорожного движения, ну, если они только не выпишут себе мэра из Нового Уренгоя и не наделят его чрезвычайными полномочиями, да и то ничего не получится: бюджет здесь в муниципалитетах, и все видят, на что идут деньги. Вряд ли дадут асфальтировать один и тот же кусок улицы дважды в год, и так десять лет подряд.
Я считаю, что из всей этой дорвавшейся до власти обоймы Нарышкин – один из самых подготовленных и здравомыслящих, только вот этот плащик на ветру не дает мне покоя.
20. 09.2018
P.S. Все, что здесь написано, изложено по памяти и может не совпадать с разрозненными фрагментами, рассеянными на бескрайних просторах Интернет. Я, к примеру, встречал, что Нарышкин работал в Торгпредстве СССР. Даже представить себе не могу такого.
P.P.S. VUB (Vrije Universiteit Brussel) и ULB (Universit; Libre de Bruxelles) – два разных светский университета Брюсселя: франкофонский и фламандский. В русскоязычной Википедии удивительная путаница.
Станция метрополитена «Дельта» - ближайшая к университетам.