И вышла бы проза, но строфы опять закружились
По белой бумаге, как тени на летней земле.
И облако в небе дано было, будто бы милость,
Идущим по тверди, по водам, огню и золе.
И только один на обочине, возле восхода,
Серьёзности полон, как будто во храме, стоял.
Смотрел вслед идущей в ничто веренице народа.
И облака в небе не таял высокий овал.
Из книги "След Царь-Рыбы"