Я гражданин советского союза.
И подданный, республики родной.
Но это в прошлом, нынче я обуза.
И в паспорте, прописано чужой.
Что, говорить, вины своей не вижу.
Я перед вами, весь, как на иву.
Надеюсь, что, когда-нибудь увижу
Гражданский паспорт, если, доживу.
Я жил в стране, республик нерушимых.
С великим лозунгом, рабочих и вождей.
Гордился, рос, среди родных, любимых.
И счастлив был, родится только в ней.
Мечтал о светлом, будущем заветном.
Куда нас партия, торжественно вела.
Пока однажды, седовласый Ельцин.
Не крикнул с танка, всё менять пора.
В те дни страна, на голубом экране,
Запомнила всего один момент.
Как, лебедь закружился в нирване
Свой бесконечный, повторяя пируэт.
И грянул гром, в Москве над белым домом.
И Цой запел, мы жаждем перемен.
И, люди вышли, встав, живым кордоном.
Кричали громко, недопустим передел.
Ещё вчера, жизнь мирно протекала.
Не, кто не знал, что, так произойдет.
В опасные игрушки власть играла.
И не гадало, что, когда-нибудь уйдет.
Всё началось в высоких кабинетах.
И покатилось потихоньку в низ.
А Горбачев, наслушавшись советов.
Про перестройку рассказал на бис.
Кто, был согласен, бегали с флажками.
Кто, сомневался, жались к стене.
А остальные, плечи поднимали.
К и так, забитой чушью голове.
Другие ждали, меньшинство их было.
Держались и вступали в спор.
Досталась им, верёвка лишь и мыло.
Когда, всё ж рухнул карточный их дом.
Верхушка власти, рычаги сломала.
И всё же пал, незыблемый союз.
И большинство, наверно ликовало.
А у меня, остался тяжкий груз.
И тот герой, кто оказался в кресле.
Продался с потрохами за рубеж.
Делил владения, не отходя на месте.
Таких, как я, людей лишив надежд.
Республики по ветру покатились.
Пустился, во все тяжкие народ
Там править, самозванцы устремились.
Так жрали, что куски не лезли в рот.
И даже та, где я с пеленок вырос.
Как, стала независимой страной.
Меня в свою, напринимала милость.
Записывая всех таких, в изгоя.
Тогда, когда, великая держава.
Границы жадно, трескала по швам.
Я в здании, боксёрского спортзала.
Азы, у тренера, с душой перенимал.
Когда, пятнадцать, поколенно море.
По барабану, политический коллапс.
Не думал я, то радость или горе.
Не знал чем, обернется всё для нас.
Во мне страна, открыла чемпиона.
Которая, своим не признаёт.
И в рамках нового, отдельного закона.
Мне паспорт, гражданина не даёт.
Мечтал служить, так мне они не дали.
Голосовать хотел, не довелось.
И в спорте, мной добытые медали.
Восприняты, здесь небыли всерьёз.
Достойная работа, гражданину.
А нам в обслугу, или на завод.
Да угнетён, но не показывал я виду.
Чтоб, надомной, не тешился, урод.
Второго сорта, люди мы и всё же.
Я искренно, жалею весь народ.
И гражданам, сейчас не легче тоже.
До нищеты, дошла страна господ.
Сегодня все, разъехались по миру.
На поиск, лучшей доли и судьбы.
И господам другим, отдали силу.
Сбежав, от надоевшей голытьбы.
Прошли года, но я, не примирился.
С клеймом второго сорта и живу.
И вопреки всему, я здесь женился.
С гражданок государства, взял жену.
У нас семья, прекрасные есть дети.
Все гражданин, средь них, лишь я один.
Для государства, где я врос на вечно.
Я оккупантский, старый, ржавый клин.
И я решил в чужбине жить, работать.
Достойно, содержать свою семью.
Уехал, но и здесь узнал, что тоже.
Клеимом на паспорте работать не могу.
За, что же вы, нас так не полюбили.
Мы вместе жили и живем теперь.
Двадцать семь лет, надежду мы хранили.
Что, вы оду маясь, откроете нам дверь.
Я гражданин советского союза.
И подданный, республики родной.
Но это в прошлом, нынче я обуза.
И в паспорте, прописанно чужой.