Когда в утомленный город вступает ночь, и гаснут софиты на хрупкой небесной сцене, я просто кладу тебе голову на колени и слышу звучание наших сердечных нот. Они, отражаясь от крыш и холодных стен, летят над вселенной в своей неподкупной силе, и тьма отступает, от ярости обессилев, и мир накрывает цветная драконья тень. Он чувствует музыку, страж неземных широт, и сущность его покоряется звонким нотам, а мы восхищенно следим за его полетом, и стрелки подлунных часов замедляют ход. Ты жадно целуешь меня и стихает боль; внутри нас лучится шальное драконье солнце, а музыка в спящих кварталах всё льётся, льётся, ложится на землю мерцающим серебром. Я будто бы таю на теплых твоих губах, а сила дракона, как таинство и причастность, пульсирует в венах, становится нашей частью, основой забытого древнего волшебства. Ты гладишь мне волосы, сон заполняет нас, из каждой молекулы сердца сочится нежность.
Когда наступает утро, как неизбежность, зарей разгорается в небе драконий глаз.